Удивляться хваткой Тартуги и тем, как ловко он её обработал Соломка не переставала ни на минуту. Стилист, к которому её отвезли, выбрал, к счастью, совершено простое девчачье платье, а прическу и макияж сделал почти незаметными. Так Меланья и сама бы смогла, будь у нее время и ресурсы. В общем, ей придали вид юной девчонки, слегка романтичной, довольно наивной, но безоблачно счастливой.
Ага, думала она, разглядывая себя в зеркале. Без квартиры и денег, но счастлива. Отчего? Не оттого ли, что меня позвал на ужин великолепный Гнат? Это ирония, кстати.
То есть не он позвал, конечно, но наблюдающие ужин будут думать, что чудо сие свершилось.
Однако придраться вроде не к чему. Да и обещаное очень грело — Тартуга даёт ссуду на оплату учебы и в случае необходимости даже поможет с поиском работы и жилья. Под такой крошечный процент, что вначале показалось, послышалось. Но Тартуга повторил, громче, и отказаться было невозможно, потому что три раза подряд таких предложений не делают.
В очередной раз телефон позвонил, когда Соломка была готова к выходу и ждала такси, которое должно было доставить её в ресторан. Мысли так и крутились… вокруг Зверя. Интересно, какой он, когда не сходит с ума от злобы? Сегодня на публике он должен вести себя вежливо и тактично, значит, будет возможность посмотреть на другого Гната. Такого, какого Соломка ещё не видела.
Телефон зазвонил, и номер снова высветился незнакомым.
— Да?
— Меланья Соломенная?
Прямо дежавю какое-то.
— Да. Слушаю.
— Это Григорий Алексеевич Мочалов, председатель комитета по связям с животным народом.
— С животным народом? — звучало необычно… уничижительно, что ли.
— Почему вы удивляетесь? Я уверен, вы сами прекрасно убедились, кто они на самом деле. Уверились в их животной сущности и в том, что влиться в цивилизованное общество им не судьба. Их нужно контролировать, причём жёстко. Но сейчас о другом. Мой секретарь сказал, вы отказались приехать в офис. В чём дело?
И снова тон, будто она обязана отчитываться. Будь Меланья слегка иной, совсем чуть-чуть, не чувствуй вину за всё, что совершили со зверями другие существа, она бы упивалась этим жёстким, решительным тоном, поносящим зверей и обещающим наказать их по всей строгости.
Однако Меланья не могла не согласиться — хотя с одной стороны с ней поступили некрасиво, это некрасиво осталось в рамках закона. Вот такой нонсенс.