— Это кто? — зубы моментально выдвинулись — и снова наполнили его пасть.
— То есть?
Натан Георгиевич перевел взгляд со зверя на Соломку, непонимающе нахмурился.
— Это моя студентка. Прошу вас… успокойтесь. Смотрите — вы до смерти её напугали. А ей и так было нехорошо. Если вы…
— Имя! — проревел Зверь, задрав голову. — Как её зовут?
— Э-э… — Натан Георгиевич, похоже, решил не спорить с умалишенным, а пойти навстречу. — Меланья Игоревна Соломенная. Учится под моим руководством третий год. Совершенно безобидная девушка.
Зверь зашипел, наклоняя голову и вцепившись когтями в пол. Бетон под ним треснул. Его покачивало. Мышцы на плечах так взбугрились и так крупно дрожали от напряжения, что казалось — вот-вот взорвутся.
— Это не Соломенная, — прошипел зверь. — Её фамилия — Соринова. Соринов.
— Вот как…
Казалось, эти слова всё объясняли, даже уточнений не требуется. По сути, так и было.
Игорь Соринов — главный консультант по людям. Главный предатель. Самый отвратительный, достойный всяческого презрения и порицания человечишка, который в этих самых лабораториях контролировал измененных подростков, заставлял их делать то, что требовали завоеватели. Измываясь над ними во имя какой-то патологической науки, каких-то своих низких целей. Власть, жажда обогащения, кто его знает, что им двигало.
А потом этот человек шел домой и играл с маленькой дочерью, улыбаясь ей самой теплой отцовской улыбкой.
И Соломка не знала, как он так мог. Как он смел.
Зато сейчас, под жалящим ненавистью взглядом черных глаз знала, что за прошлое всегда будет расплачиваться она. Вместо отца, который давно расплатился, чем мог — умер при Освобождении, разорванный на части вышедшими из-под контроля зверями. Но что это меняет? Как там говорят? Вина до седьмого колена?
Если так пойдут дела, она никогда не станет заводить детей. Хватит и одного колена, живущего, как таракан, скрываясь в щелях и тенях.
Не ей в голову пришла идея сменить фамилию — это сделала мама вскоре после смерти отца. Вернула свою девичью. После Освобождения.
Жаль, изменить факт отцовства она не смогла.
Да и чем на самом деле это помогло? Кратковременная передышка. В дни Освобождения, когда звери обрели свободу, а человечество избежало угрозы вымирания, они с матерью потеряли всё — большой дом, машину, игрушки и собаку. Красивые платья и туфли. Целую кладовую сладостей. И главное — веру в отца.
С тех пор Меланья перестала быть папиной принцессой, а стала Соломкой — хрупкой, сухой, невзрачной девчонкой.
Но каждый раз, когда правда выплывала наружу, а доброжелателей хватало, она в очередной раз расплачивалась за то, что приходилась дочерью своему отцу. Её били дети на площадке и в школе, их с матерью выгоняли из магазина или с рынка, подружки переставали разговаривать и плевали на ноги, а добрая старушка из соседнего подъезда, которая прежде угощала конфетками, узнав правду, ударила Меланью по щеке.