Корректура была уже выправлена, так что «Последние дни…» вполне можно было отдавать в печать. По существу, она представляла собой литературно обработанный стенографический отчет Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, в которой Блок служил редактором. Материал допросов оказался неожиданно ярким с точки зрения бытовой, психологической, литературной, и даже с точки зрения языка. По мнению Блока, издание такой книги, давая верную картину деятельности и падения старой власти, разрушило бы многие сложившиеся вокруг нее легенды — тем более что сокращенный вариант уже публиковался в журнале «Былое» и вызвал интерес не только в Советской России, но и за рубежом…
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Александр Блок
Худощавый молодой человек в военной форме стоял у открытого окна своего кабинета и пил холодный чай с лимоном. Было душно, и ветер из подмосковных лесов доносил до центра города сильный запах затянувшихся пожаров.
В свободной руке хозяин кабинета держал зеленовато-серый листок бумаги, покоробившийся от клея и высохшей уличной влаги. Отпечатанный текст окаймляла траурная рамочка, внутри которой выделялась фамилия «БЛОК», напечатанная крупным шрифтом. Текст афиши гласил:
ДОМ ИСКУССТВ, ДОМ УЧЕНЫХ, ДОМ ЛИТЕРАТОРОВ, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БОЛЬШОЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР, ИЗДАТЕЛЬСТВА «ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», ГРЖЕБИНА И «АЛКОНОСТ»
ИЗВЕЩАЮТ, ЧТО 7 АВГУСТА В 10/2 ЧАСОВ УТРА
скончался
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ БЛОК
Вынос тела из квартиры (Офицерская, 57, кв. 23) на Смоленское кладбище состоится в среду 10 августа, в 10 часов утра.
Похороны взяли на себя организации, указанные в объявлении. В театральной типографии на Моховой за вечер отпечатали тысячу экземпляров. И расклеили их по центру города.
Начальник Иностранного отдела Яков Христофорович Давыдов прибыл в кабинет к руководству прямо с поезда, однако его черная восточная бородка и щеки выглядели безупречно, а на костюме не было заметно ни единой складки.
— Кто расклеивал?
— В основном студенты Петроградского университета. На общественных началах.
— Вы сами присутствовали на похоронах?
— Нет, Генрих Григорьевич, не присутствовал. Но там было достаточно наших людей.
Член Президиума ВЧК Генрих Ягода недовольно поморщился, отошел от окна и положил на стол афишу с объявлением о смерти Блока. Поставил рядом стакан с чаем. Потом взял у Давыдова плотный конверт и посмотрел на первый фотографический снимок, сделанный в комнате на Офицерской улице, — видимо, еще перед началом панихиды. Изображение каждого из присутствующих было выделено специальным порядковым номером, а на обороте имелись пояснительные заметки от руки, указывающие, кто есть кто: мать поэта… его жена… Зоргенфрей… Андрей Белый, какая-то Нина Берберова, Константин Федин, Анненков, молодая актриса Книпович…