Записки белого офицера (Шидловский) - страница 28

Наконец в самом конце октября большевикам удалось собрать соответствующее число наличных сил и они два дня кряду атаковали Глухов, но были отбиты с большими для них потерями, причем взято много пленных и пулеметов.

Чтобы противодействовать дальнейшему наступлению красных, начальник дивизии решил самим на следующий день повести наступление. Утром 31 октября мы продвинулись до деревни Усмань в 20 верстах на северо-восток от Глухова. Эту деревню заняли разведчики нашей батареи; т. к. кавалерия медлила, командир батареи приказал им идти в атаку. Красные отступили, мы же к вечеру вернулись обратно в Глухов. Но ночью большевики, прикрываясь туманом и темнотой, начали вновь наступать. Ввиду затруднительности ночных действий для кавалерии начальник дивизии приказал очистить город и отойти в деревню Сучья Слободка в 12 верстах южнее Глухова, чтобы с рассветом перейти в наступление. Полковник Лагодовский уговаривал этого не делать, говоря, что город можно удержать и ночью, но его не послушали и войска стали отходить. Тогда Лагодовский отправив три орудия с отступающими, сам с разведчиками в числе около 30 человек и четвертым орудием остался в городе и до 3 часов ночи продержался, отстреливаясь от красных. С этого отступления от Глухова начинается наш отход на Кубань, произошло это в ночь с 31 октября на 1 ноября 1919 года.

Глава пятая

Отступление. Курск – Харьков – Ростов. Дезертирство казаков. Бои за Дон. Эпидемия тифа. Эвакуация из Новороссийска

Стратегически наше отступление объясняется нашей большой растянутостью по фронту, которой большевики и воспользовались, пройдя на Курск между Рыльском и железной дорогой Орел-Курск, где никаких наших войск не было. Следствием этого был отход частей из-под Орла и наше отступление на Ворожбу. Одновременно с этим большевики заняли Кролевец, Глухов, Бахмач и подошли к Нежину, чем заставили эвакуировать Чернигов. Морально наш дух, безусловно, сильно пошатнулся, причиной чего было, как я уже выше говорил, прекращение победоносного шествия и более трудные условия войны. Это усугубилось известием об окончательном поражении Колчака и отступлении Северо-западной армии от Петербурга. Кроме того, в войсках началась эпидемия тифа и из-за сильных морозов стали очень часты случаи отморожения рук, ног, лица. Сильная разруха в тылу, повсеместные повстанческие отряды, образовавшиеся благодаря неумелости, нерешительности и бестактности назначенных на местах гражданских начальников, которые назначались только в зависимости от степени демократичности их взглядов без внимания к их способностям выполнять возложенные на них обязанности – все это, безусловно, должно было гибельно влиять на бодрость.