Усмехнувшись, я загоняю воспоминание о том, как он говорил мне это, в темные уголки моего мозга, куда засовываю все остальное, с чем не хочу иметь дело.
-Кроме того, это было бы безумием, верно?
В дверях кто-то прочищает горло, и все мое тело замирает, страх струится по позвоночнику. Я приподнимаюсь на локте, глядя на Кэла, который прислоняется к дверному проему со бокалом мартини в руке, наполненным красной жидкостью.
Один только вид его дьявольски красивого лица заставляет мой желудок трепетать, и я сглатываю образовавшийся комок, блокирующий все связные мысли.
-Опять разговариваешь сам с собой? - спрашивает он, входя в комнату и ставя бокал на полку над кроватью. В течение нескольких секунд он не делает ни малейшего движения, чтобы лечь со мной в постель, и меня охватывает дурное предчувствие, заставляя задуматься, как много он слышал.
-Я отличная компания, - говорю я, приподнимая одно плечо так, чтобы оно было вне одеял.
-Не могу с этим поспорить. - Протягивая руку, он снова хватает напиток и протягивает его мне. - Я попросил Марселину сделать его. Подумал, что это может помочь справиться с твоим очевидным страхом перед самолетами. Не спрашивай, что в нем, потому что я понятия не имею, кроме того, что сказал ей использовать гранатовый сироп.
Глядя на напиток, я выгибаю бровь.
-Ты хранишь гранатовый сироп в своем самолете?
-Теперь да. - Его взгляд не отрывается от моего; он сильный, смелый, дерзкий. Все, чем я всегда хотела себя считать, он проявляет, даже не пытаясь.
-Ты же знаешь, что мне еще нет двадцати одного, верно? - Я шучу, в воздухе между нами повисло напряжение.
-Возраст, я бросаю тебе вызов, - говорит он, Шекспир слетает с его языка, когда он жестом просит меня взять бокал. Я даже не уверена, что он осознает, что сделал, или даже замечает ли он, как это меняет атмосферу и переписывает кодировку моей ДНК.
Может быть, он просто так привык цитировать мне стихи, что теперь они звучат совсем по-другому, срываясь с его губ. Может быть, он ничего такого не имеет в виду.
Сердце у меня в горле, пульсирует до тех пор, пока я больше ничего не чувствую, я беру напиток из его руки и делаю глоток. Когда прохладная, сладкая жидкость скользит вниз, охлаждая меня там, где его взгляд согревает меня, я знаю.
В глубине живота, в глубине моей души я знаю.
Я влюблена в своего мужа.
***
Когда мы приземляемся в Бостоне, я не ожидаю, что все камеры новостей в городе будут ждать у ворот аэропорта, отчаянно желая получить эксклюзив на девушку, похищенную Доктором Смертью.
Я не знаю почему — может быть, потому, что людям в Аплане, казалось, было все равно или они не верили в эту историю, — но мне, конечно, никогда не приходило в голову, что у людей потекут слюнки, услышав мою версию.