-Как бы то ни было, я не знаю точных подробностей, но суть в том, что кто-то вынудил нас обоих вступить в брак. Может быть, Кэл не подходил ко всему наилучшим образом, но мы оба жертвы.
-Ах, вот как? - спрашивает Ари, отталкивая руку Стеллы. - Я имею в виду, вот почему ты вышла замуж, но... что заставляет тебя оставаться замужем? - Она тянется за клубникой на своей тарелки и кладет ее в рот. - Вы определенно не похожи на жертву.
Мой рот немедленно приоткрывается, рефлекторный ответ вертится на кончике языка, прежде чем ее слова полностью осмыслятся. Сжав губы, я откидываюсь на спинку стула, мой живот опускается на колени.
Стелла быстро меняет тему, двигаясь дальше, прежде чем я успеваю ответить Ариане, чтобы спросить о курсе физики, который она посещает летом в Гарварде, ее пятнадцатилетнему мозгу, очевидно, наскучили разговоры о браке. Но Ариана наблюдает за мной на протяжении всего позднего завтрака, молчаливая и невозмутимая, и мне интересно, видит ли она то, что я так отчаянно пытаюсь скрыть.
Правду.
***
УЖИН с моей семьей - это большое дело.
Я не уверена, связано ли это с итальянским наследием или с тем фактом, что это была единственная пища, которую папа когда-либо ел, но мама всегда готовила хорошие блюда после того, как целый день использовала бумажные тарелки, и готовила еду, подходящую для армии.
В следующий раз, когда мы идем в дом моих родителей, в вечер выступления Арианы, ужин больше похож на интимное мероприятие, чем на массовый пир, которым он был когда-то.
Мы с Кэлом выходим во внутренний двор через кухню, отмечая мерцающие огни, развешанные повсюду, кажущиеся карликами по сравнению с городским горизонтом прямо за ними. Стол накрыт свадебным фарфором мамы, как будто такая организация имеет большее значение, хотя сервировка стола только для нас семерых.
Я не могу вспомнить ни одного случая в истории семьи, когда бы мы ели менее чем с восемью людьми. Если не группа девочек из школы, чьи родители еще не поняли, в чей дом они идут, то любое количество других членов семьи. Иногда мы даже принимали у себя некоторых дипломатов, каждая дочь Риччи надевала свое лучшее платье и самую фальшивую улыбку, чтобы папа мог притвориться, что все в порядке, когда дело касалось бизнеса.
Отсутствие привычного сейчас заставляет меня чувствовать себя неловко, и я останавливаюсь прямо на пороге, не зная, хочу ли быть здесь, или нам следует просто собрать вещи и отправиться домой. Продолжить жить в нашем маленьком пузыре.
С тех пор как я осознала это в самолете, мои чувства к Кэлу сместились на передний план моих мыслей, заслоняя все остальное, пока я не начала жить, дышать и истекать кровью ради этого человека.