-Хорошо, - тихо говорит он, вставая и таща меня за собой. - Давай зайдем внутрь.
Он жутко замолкает, как только мы оказываемся в помещении, ведет меня в гостиную и усаживает на диван. Укутывает мои плечи плюшевым одеялом, затем снова влезает в свои парадные брюки, застегивает их и садится на кофейный столик прямо напротив меня.
Я судорожно сглатываю, чувствуя покалывание на коже, понимая, что он, скорее всего, ждет, когда я начну первой. Я открываю рот, чтобы заговорить, но он опережает меня.
-Я люблю в тебя, Елена.
Захлопнув рот, откидываюсь на спинку дивана, подавляя самодовольную улыбку.
-Ну, что касается извинений, то это хороший пункт для начала.
Он вздыхает, тихий смешок срывается с его губ, поражая меня тем, как... искренне это звучит. За все недели, которые я провела с ним, я никогда не слышала, чтобы эти голосовые связки по-настоящему смеялись, и теперь его появление заставляет бабочек вспыхивать в моей груди.
Проводя рукой по волосам, он смотрит на меня, эти темные глаза смягчаются до их естественного, теплого кариго цвета, опьяняющего своей мягкой глубиной.
-Признаю, не похоже, что любые извинения когда-либо освободят меня от грехов, которые я совершил против тебя. Не то чтобы это означало, что собираюсь прекратить попытки, но все же. Просто хочу, чтобы ты знала, что я понимаю, что все, что я скажу, будет казаться неадекватным.
Протянув руку, он цепляет пальцем кольцо, которое подарил мне в день нашей свадьбы, и на его губах появляется легкая улыбка.
-Я не заслуживаю тебя, ты знаешь это?
-Относительно, но продолжай.
-Когда я был ребенком, я рос, ущемляя себя, освобождая место для своей матери и ее болезни. Это требовало внимания, требовало сосредоточения, так что именно на это уходила большая часть времени каждого. Люди приходили навестить мою мать, приходили поговорить с ней, а я просто прятался в тени, изо всех сил стараясь не злится на неё ещё больше, чем уже злился .
Он делает паузу, качая головой.
-Рак - забавная болезнь, потому что у некоторых людей она вызывает ревность. Моя мать, медленно умирала, и у меня хватило гребаной наглости обидеться на нее за то, что она бросила меня. Как будто у нее был выбор в этом вопросе.
Мое сердце болит, разрываясь с каждым его словом, руки чешутся утешить, облегчить его боль, но я знаю, что мне тоже нужно это услышать.
Нельзя любить человека полностью, не зная тьмы, запечатленной в его душе.
Я хочу знать его так хорошо, что это тоже становится моей темнотой.
-В любом случае. Я познакомился с твоими родителями примерно за год до ее смерти, и когда она наконец умерла, я отправился на поиски своего биологического отца, надеясь, что он... не знаю, примет меня, наверное. - Он обхватывает мой палец другим, прикрывая бриллиант. - Короче говоря, он не был заинтересован в четвертом ребенке. Итак, я стал жертвой системы и оказался в приемной семье в Бостоне. Через некоторое время после этого твой отец подошел ко мне на улице и предложил работу. - Его горло сжимается, когда он сглатывает, переминаясь с ноги на ногу. - Мне не нужно вдаваться во все подробности начала моей карьеры, но дело в том, что я жаждал внимания, когда встретил твоих родителей. Твой отец дал мне роскошную жизнь, и для ребенка, у которого буквально ничего не было, поклонение герою далось легко. Твоя мама... Она подарила мне ту привязанность, которой мне не хватало от моей собственной, и я думаю, что притяжение просто усилилось из-за этого.