-Андерсон, говорю я, поправляя его с усмешкой. - Я подала заявление, чтобы мою фамилию изменили на законных основаниях. Не хочу быть Риччи, когда бизнес рухнет.
Его брови приподнимаются, все его тело замирает, когда он замечает мое хитрое выражение лица. Прищурив глаза, он дергает меня за кончики волос.
-Что ты сделала?
Я пожимаю плечами, изображая невинность.
-Может быть, папе следовало бы научиться не раскрывать все свои секреты членам семьи, поскольку в наши дни любой может отправить электронное письмо новостным станциям.
Кэл запускает пальцы в мои волосы, садясь так, что наши губы почти соприкасаются.
-Ты сдал?
Я складываю губы вместе, зная, как люди в этом мире относятся к информаторам. И все же, поскольку я все равно покидаю этот мир, мне наплевать на их мнение.
И все же приятно, когда Кэл снова притягивает меня к себе для страстного поцелуя, разоряя меня до тех пор, пока я не превращаюсь в дрожащее месиво, крадя каждый мой вдох для своего собственного.
-Ты сумасшедшая, - говорит он, отстраняясь. - Надеюсь, тебе нравилось быть моей пленницей раньше, потому что теперь я буду чертовски следить, чтобы никуда не денешься.
-Значит, аннулирования брака не будет?
-Абсолютно, черт, нет.
ГЛАВА 39
Кэл
Я выскальзываю из постели на следующее утро после того, как Елена возвращается на остров, пытаясь заново познакомиться с теми частями дома, которые избегал, пока ее не было. На пляже, где я показал ей свои физические, видимые шрамы. Библиотека, где она проводила так много времени после своего первого приезда, свернувшись калачиком, читая книги, которые уже просматривала дюжину раз, отчаянно желая чем-нибудь заняться.
Дав Марселине выходной на утро, я поджариваю тост, намазываю его сливочным сыром и разламываю гранат, раскладывая еду на подносе и приношу в постель еще до того, как она почти проснулась.
Ставя его на тумбочку, сажусь на матрас рядом с ее спящей фигурой, провожу рукой по ее боку, как я делал неоднократно с прошлой ночи, просто напоминая себе, что она реальна.
Что она вернулась ко мне.
Красавица и чудовище.
Аид и Персефона.
Она, наконец, просыпается, моргает своими мягкими золотистыми глазами, смотрит на меня, хихикая, когда я наклоняюсь и накрываю ее рот своим. Отталкивая меня, она издает слабый стон, от которого мой член оживает.
-Утреннее дыхание, - говорит она, откатываясь от меня.
Схватив ее за плечо, я тяну ее на спину, сжимая ее подбородок двумя пальцами.
-После каждой телесной жидкости, которой мы делились, вот где ты подводишь черту?
Высунув язык, она краем глаза замечает еду и взволнованно визжит.