-Мое платье?
На его челюсти дергается мышца, отчего на левой щеке появляется ямочка.
-Сожжено. Позаботился об этом перед тем, как мы покинули аэропорт.
Мой рот приоткрывается в шоке.
-Ты сжег мое свадебное платье?
-Мне не понравилось, что ты выходила за меня замуж в платье, которое собиралась оставить на полу сегодня вечером в спальне Матео.
Я хмурюсь.
-Честно говоря, я не планировала спать с Матео. Никогда, если бы мне это сошло с рук.
Он делает еще один шаг, подталкивая меня к раковине. Я закидываю одну руку за спину, чтобы не упасть, крепко держась за простыню, и он наклоняется, чтобы положить руку на стойку рядом с моим бедром.
-Нет? - спрашивает он, теплое дыхание обдает мое лицо. - Значит, ты не надевала откровенное нижнее белье для него? Не брила свою сладкую маленькую киску на случай, если твой новый муж захочет попробовать тебя?
Он облизывая губы, когда сжимает в кулаке узел, удерживающий мою простыню на месте, я качаю головой. Мое дыхание прерывается, когда он сдвигается еще ближе, так близко, что я даже не уверена, что мы больше не два отдельных существа.
Грудь сжимается, я смотрю на него сквозь опущенные ресницы, пытаясь выровнять дыхание, погружая палец ноги в бассейн притяжения, струящийся между нами.
-Может быть, я хотела, чтобы платье было на твоем полу этим вечером.
Радужки Кэла темнеют еще больше, дыхание перехватывает в его горле.
-Ты собиралась думать обо мне, когда он трахает тебя?
Не дожидаясь ответа, он тянет за атлас, разжимая мои пальцы свободной рукой, когда откусывает еще один кусочек яблока. Непристойный чавкающий звук, когда он отрывает фрукт, вызывает сильную дрожь у меня по спине, и я сжимаю бедра вместе, когда влага скапливается, согревая меня изнутри.
Одним движением его руки простыня спадает с моего тела, цепляясь за талию, где я прижата к раковине. Кэл прерывисто выдыхает, пока жует, обводя голодным взглядом мое тело.
-Такая же греховная, как я помню, — бормочет он, кладя яблоко на полочку позади меня, затем протягивает липкие пальцы, чтобы коснуться татуировки граната под моей грудью - той, которую я сделала, когда он начал называть меня своей маленькой Персефоной, как будто я могла дотянуться до него с помощью символа.
Его прикосновение ледяное, лишенное тепла, которое таят в себе его глаза, и все же оно обжигает меня в любом случае.
Что со мной не так?
Всего несколько часов назад этот человек шантажом заставил меня выйти за него замуж. Угрожал жизням всех, кого я люблю, только для того, чтобы я стала добровольной пешкой в какой-то странной маленькой игре, которую еще даже не понимаю.