Допивая остаток своего напитка, я сосредотачиваюсь на жжении алкоголя, когда он скользит по моему горлу, затмевая ощущения, прежде чем оно успевает пустить корни.
Дверь спальни открывается, как только пилот сообщает нам, что мы достигли международного аэропорта Апланы, и Елена выскальзывает, одетая в черные леггинсы и тонкую белую блузку.
Ее леггинсы прикрывают букву "К", вырезанную на внутренней стороне бедра, и мой член дергается при воспоминании о том, как я его туда начертал.
Как она реагировала, когда лезвие касалось ее чувствительной плоти, спина изгибалась, киска сжималась от очередного оргазма. То, какой ее кровь была на вкус, когда стекала по бледной коже, и как я лакал ее медную эссенцию, как человек, умирающий от жажды.
Так и было.
Умирал от желания испить ее, поглотить юную девственницу так, как она овладела мной той ночью, когда попросила меня быть ее первым.
В ту ночь я решил, что это будет единственное, что у нас есть. В то время я не понимал, что наши апартаменты в конечном итоге станут такими... интимными.
Я уже нарушил свое собственное негласное правило не торопиться, запустив пальцы в ее тугой, нуждающийся жар, беспомощный перед тем, как она смотрела на меня, пока я ел это гребаное яблоко.
Я вгрызся в мягкий фрукт с большей серьезностью, чем необходимо, пытаясь передать, что бы я вместо этого хотел сделать с ее киской.
Наслаждаться, покорять, разрушать.
Она выглядела так, словно умерла бы, если бы я этого не сделал.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не сбросить брюки, не выдернуть член из-за молнии и не вонзиться в нее прямо там, но эти вещи должны быть рассчитаны правильно, чтобы сработать.
Консумация должна подождать.
Марселин подходит и открывает дверь реактивного самолета, выходя без единого слова, вероятно, отчаянно желая вернуться к своим обычным обязанностям.
Плюхнувшись на кожаное сиденье напротив меня, Елена откидывает голову назад, уставившись на безупречно чистые деревянные панели на потолке. Я лениво листаю журнал "Лучшие дома и сады" у себя на коленях, ожидая, что она что-нибудь скажет.
Зажмурив глаза, она вздыхает.
-У тебя есть частный самолет.
Бросив взгляд на устаревший, но роскошный интерьер салона, я киваю.
-Есть, - фыркает она, качая головой. - Очевидно.
Я купил реактивный самолет — винтажный McDonnell Douglas MD-87 1987 года выпуска — на аукционе несколько лет назад, но, поскольку я редко бываю на острове, у меня не было возможности им воспользоваться.
В основном он стоит в частном ангаре, который я арендую, пока езжу на общественном транспорте с одной рабочей площадки на другую. Если не считать коротких перелетов с обычным экипажем и настройками, это первый настоящий рейс самолета.