– Когда бы я успел? Нет, конечно. Как только созреешь, так идём в ближайший же храм. Так что с моим вопросом?
– Игорь, мне ещё надо подумать, – вздохнула Тания, – Пока не обзаведёмся своим собственным домом…
– Да я не про этот вопрос, Тань, – землянин поудобней усадил у себя подругу, – Я про Капол и иск-магиню Щерну, участвовавшую, как оказалось, во взятии столь всем известной, кроме меня, крепости. Заодно, раз уж пошла об этом речь, проясни, сколько Землетрясов надо, чтобы разрушить стену или башню.
Капитан-маг Молс с укором посмотрела на друга.
– Я ему про чувства, а он… Ладно, слушай.
Попаданец уже знал, что наличие в этом мире заклинания Землетряса являлось главной причиной неразвитости механической осадной техники, но до подробностей применения данного магического умения у него дошли руки, точнее, уши, только сейчас.
Понятно, многое зависело от крепости стен и башен, поэтому, чтобы разрушить участок защиты твердыни длиной в тридцать-сорок шагов, требовалось применить Землетряс от двух-трёх раз до семи-восьми, а иногда и более – как в случае со штурмом Капола, самой мощной крепости на Полуострове, находившейся во владении восьмидесятилетней Марильды Квенской, прозванной, Кровавой.
Сложность использования такого осадного умения заключалось в том, что все защитные сооружения защищались магическими артефактами. Чтобы опустошить их энергию, одарённые штурмующих целыми днями наносили магические удары по крепости, а осаждённые восполняли потери артефактов. И лишь когда магическая защита стен истощалась, использовался Землетряс. Так как, одного его применения было недостаточно, и за время восстановления резерва магов, использовавших осадное умение, осаждённые тоже успевали частично наполнить артефакт, то всё повторялось по очередному кругу. Иногда, такая своего рода магическая дуэль могла длиться восьмушку.
– Сложно тут у вас, – заметил Игорь, – Выкатить десяток орудий на прямую наводку, как по мне, было бы намного эффективней.
– В этом я не могу с тобой спорить, так как, вообще не понимаю, о чём ты, – Тания сняла со своего бедра руку друга и встала, – А ты чего с таким несчастным видом на карту Гирфеля смотришь? – хихикнула она.
– Сожалею вот, что не могу использовать тактический приём Мольтке-старшего – ты про него не слышала, был такой полководец, первым до создания Генерального штаба додумался – идти порознь, а перед тем, как бить противника, соединяться. Только для этого нужна точность во времени. А как её добиться, если часы здесь лишь у лэна Кароса имеются? В условиях же, когда время измеряют плюс-минус лапоть, такая тактика слишком рискованна. Вот и кручинюсь. Ну, ничего. Мы и так повоюем. Да?