— Привыкайте, — пожал плечами месье де Грамон. — Вам тут еще долго жить.
Если, конечно, раньше меня не убьют, то долго — еще полтора года учебы. Это же целая вечность.
— Итак, мадемуазель, если у вас из головы окончательно ушли все мысли о поступке месье Ноэля, вернемся к вашему появлению в кабинете месье Оливье. Знаете, Эрик был столь эмоционален в описании вашего внешнего вида, что мне пришлось вызывать племянника.
— А почему он не пришел? — удивилась, усаживаясь в кресло, на которое жестом указал мужчина.
Наверное, племянник самого месье де Грамона оказался бы весьма влиятельным, чтобы вывести меня из академии без лишнего шума и не пришлось бы целоваться с Ноэлем в присутствии посторонних.
Посмотрела на месье де Грамона и поняла, что я где-то просчиталась, очень уж осуждающее выражение лица было у менталиста. Значит это некая доступная информация, которую я должна знать. Но видела ли я кого-то незнакомого? Тут мне вспомнились слова месье Оливье и меня осенило:
— Месье Ноэль?!
— Вы правы, мадемуазель, — снисходительно улыбнулся менталист. — Отец Ноэля, месье Людовик, мой кузен, по материнской линии. Младшая ветвь наследования, так сказать.
Я выдохнула — кузен! Все гораздо проще, чем звучало на первый взгляд, а то уже успела себе придумать целый роман на несколько томов, что именно Ноэль — дофин, которого вынуждены были спрятать в глуши из-за заговорщиков еще в раннем детстве (ведь сестра месье де Грамона — королева!). И я теперь (после того поцелуя) кандидатка в невесты принца и как следствие, главная жертва двоих незнакомцев с балкона.
— У вас богатая фантазия, мадемуазель, — сухо обронил месье де Грамон.
— С чего я могу начать? — Я поежилась под внимательным взглядом мужчины и решила сделать вид, что последних пар минут разговора просто не было.
— С начала, мадемуазель, — хмыкнул менталист. — Что послужило причиной нашей сегодняшней встречи? А то в вашей голове такая каша, что меня уже подташнивает.
Я задумалась. А что собственно может быть первоисточником? Не просто же мой обморок на балкончике! Но и бал, и «отравленная» вода, и пажи!
— Так-так… — кивнул мужчина, заходя мне за спину.
Это оказалось определенно верным решением: я вздохнула свободнее, когда месье де Грамон прекратил сверлить меня взглядом.
Пажи-пажи! Мне запомнился только Эрик, но ведь в зале были и другие мальчишки: они приносили и уносили графины со свежей водой, меняли игры за столами. Но могу ли я представить их лица?
— Просто думайте, мадемуазель, наша память — уникальна, даже, если нам кажется, что мы чего-то даже не видели, менталист способен найти что-то интересное.