Вместе с Жоржем де Груши зададимся вопросом:
«Мы показали поведение маршала Груши 16 июня 1815 года. Можно ли здесь хоть в чем-то его упрекнуть?»
* * *
К утру 17 июня Блюхер смог собрать в Вавре и его окрестностях четыре корпуса (1-й корпус Цитена, 2-й корпус Пирха, 3-й корпус Тильмана и 4-й корпус Бюлова). Один лишь корпус Фридриха фон Бюлова, не участвовавший в сражении 16 июня, насчитывал: пехоты — 27 тысяч человек, кавалерии — 3300 человек, артиллерии — 1500 человек и 88 орудий.
Из Вавра Блюхер контролировал дороги на Брюссель и Лувен, а также мог поддерживать связь с английской армией.
Рано утром 17 июня Груши получил от императора следующий приказ, написанный рукой гофмаршала двора генерала Бертрана:
«Идите в Жемблу с кавалерийским корпусом генерала Пажоля, легкой кавалерией 4-го корпуса, кавалерийским корпусом генерала Эксельманса, дивизией генерала Теста, отделенной от своего корпуса, 3-м и 4-м пехотными корпусами. Преследуя противника, проведите разведку в направлениях Намюра и Маастрихта. Узнайте о его перемещениях и информируйте меня о них, чтобы я мог понять, что он намерен делать. Я переношу свой Генеральный штаб в Катр-Шмэн, где еще сегодня утром были англичане. Наше сообщение, следовательно, должно осуществляться по Намюрской дороге. Если противник оставил Намюр, напишите командиру 2-го округа в Шарлемон, чтобы он занял Намюр несколькими батальонами Национальной гвардии и несколькими батареями, которые он должен сформировать в Шарлемоне…
Очень важно понять намерения Блюхера и Веллингтона, хотят ли они объединить свои армии для прикрытия Брюсселя и Льежа, попытав счастья в сражении. В любом случае держите свои два пехотных корпуса вместе на расстоянии одного лье, имея при этом несколько путей для отступления. Поставьте несколько промежуточных отрядов кавалерии для связи с Генеральным штабом».
По этому поводу Эдит Саундерс пишет следующее:
«Груши не очень понравились данные ему приказы. Ему не терпелось догнать пруссаков на заре, но теперь, по его мнению, было слишком поздно. и он был убежден, что теперь Наполеону лучше было бы держать армию вместе».
На эту ошибку Наполеона указывают многие историки. В частности, Альфонс де Бошан задается вопросом:
«Но почему же он отделил себя от Груши, почему не призвал его под Ватерлоо?»
Эдит Саундерс продолжает свои рассуждения:
«Действительно, к тому времени Цитен и Пирх через Тийи и Мон-Сен-Гибер достигли окрестностей Вавра; направляя Груши в Жемблу, Наполеон посылал его далеко за пределы пути, который избрали два генерала. Миссия Груши выглядела не столько загадочной, сколько опасной, поскольку его отправляли с двумя армейскими корпусами, еще не оправившимися от ожесточенного сражения в Линьи; отправляли изолированно. несмотря на риск столкнуться с целой армией пруссаков. Корпус Тильмана, который был замечен в Жемблу. накануне легко отделался и находился в прекрасной боевой форме; корпус Бюлова, который вообще еще не воевал сам по себе, почти равнялся по численности войскам Груши. Поблизости находилось около ста тысяч пруссаков, и Груши, который первым определил их приблизительное местонахождение, должен был также раскрыть их планы и уберечь основную часть армии от столкновения с ними. Он почувствовал, что может не справиться с этой задачей, и, как он пишет, попытался убедить Наполеона принять другой план. Он напомнил ему, что с того времени, как пруссаки начали свое отступление, прошло много часов и что ему остается лишь следовать за их арьергардом. Его собственные войска рассеяны по большой территории, и, поскольку им не приказали подготовиться, пройдет еще некоторое время, прежде чем можно будет начать преследование противника. Он сказал, что не считает возможным замедлить отступление Блюхера на этой стадии, а также не думает, что с тридцатью тремя тысячами солдат он может нанести окончательное поражение прусской армии. „Более того, — пишет он, — я отважился указать императору на некоторые стратегические причины считать нежелательной отправку меня за пределы района проведения операции основными силами армии, которыми он собирался сражаться с англичанами…“