С. Нечаев: Французов, да.
С. Бунтман: Как был императором франков Карл Великий. А у Наполеона речь шла о восстановлении такого вот романо-германского… не то чтобы объединения, а такого романо-германского синтеза, который у него получался при завоевании.
С. Нечаев: Ну конечно. Ведь когда мы говорим о том, что надо создать новую категорию, — это не значит, что надо сидеть и из пальца высасывать, как некоторые герои той же Книги рекордов Гиннесса. Типа пожирать божьих коровок на время… С божьими коровками в историю не войдешь. Поэтому новое — это хорошо забытое старое, все знают эту формулу, и Наполеон брал аналогии из истории и имел на это полное право. А что касается вопроса слушателя, то получается, что Наполеон сам, конечно же, создавал свою эту легенду. И он ее создал. И развил до сумасшедших совершенно масштабов. А дальше, как мы уже говорили, эта легенда начала просто жить своей самостоятельной жизнью, потому что никто же не заставлял, например… Скажем, если художнику Гро Наполеон просто впрямую заказал эту картину, заплатив ему денег и объяснив, где, как и что должно быть изображено, то последующие-то художники все делали по собственной инициативе.
С. Бунтман: Тот же Давид, который был в общем-то человеком, классически умевшим проводить аналогии с древностью. Это было и модно, и приятно, и стиль ампир от того-то и идет — от этих аналогий. И какой Наполеон у Давида чудесный на Сен-Бернаре, на вздыбленном коне…
С. Нечаев: Ну да, это очень красивая сказка. А что Давид… Он же был потом придворным художником Наполеона, и Наполеон не зря его приблизил к себе, потому что у него есть еще одна совершенно потрясающая картина — это знаменитая «Коронация Наполеона».
С. Бунтман: Ну в «Коронации» все выверено до…
С. Нечаев: И там, кстати сказать, посреди картины, строго по центру, сидит мать Наполеона.
С. Бунтман: Да.
С. Нечаев: И у нее такое благостное лицо, она смотрит на триумф своего сына, она счастлива. А ведь на самом деле мать принципиально не пришла на это мероприятие. Потому что, во-первых, она была категорически против Франции, и она даже не считала нужным вообще учить французский язык. Потом, она была категорически против Жозефины, и это был демонстративный акт. Только представь себе, на коронацию сына не пришла мать. Но Наполеон понимал, что это факт негативный для его легенды, для его бренда. А посему он заказал художнику картину, и сейчас миллионы людей приходят, смотрят, видят это все, и они это воспринимают как совершенно правдивое событие, практически как фотографию, отражающую реальную историю.