Каждые пять дней в министерство полиции передавался отчет о состоянии тюрем. Можно себе представить их бешенство, когда они прочитали о переводе сэра Сиднея Смита в другую государственную тюрьму. Во все порты и на все границы были посланы чрезвычайные гонцы, но было поздно. Отыграться смогли лишь на несчастном надзирателе».
Случай с Сиднеем Смитом был своего рода уникальным, никому больше не удавалось добровольно покинуть стены Тампля.
Но вернемся к нашему повествованию. Итак, в Тампле в описываемое нами время сидело более 100 человек, Среди них был и принц Пинателли, сын посла Неаполя в Турине, и барон де Ларошфуко, служивший в эмигрантской армии принца Конде, и маркиз де Пюивер, и многие-многие другие. Сидел в этой тюрьме и некий Луи Фош-Борель, продавец книг из Невшателя.
Ему было лет 40 от роду, и, собственно, ради него мы и начали рассказ о тюрьме Тампль, ибо он не только торговал книгами, но и был еще одним из самых активных и эффективных тайных агентов французских эмигрантов, преимущественно принца Конде. В данный момент Фош-Борель прибыл во Францию с одной очень важной миссией: он должен был установить контакт между генералами Моро и Пишегрю.
В своих «Мемуарах» Фош-Борель потом написал:
«Некоторые люди, преданные Бурбонам, подумали, что, чтобы остановить амбиции Буонапарте, было бы полезно объединить генералов Пишегрю и Моро одними взглядами и одними интересами. Углубляя эту идею, можно было надеяться, что такое объединение талантов и возможностей даст мир Европе и подтолкнет Францию к счастью и спокойствию. Всем было известно, что оба генерала, уставшие от амбиций Буонапарте, выражали свое недовольство им: поэтому цель британских министров и французских принцев состояла в том, чтобы найти возможность как можно быстрее соединить Пишегрю и Моро, и я был выбран самим Пишегрю как человек, способный вызвать полное доверие Моро. В этом и заключалась моя миссия».
Фош-Борель прибыл во Францию и тут же отправился в Париж. Там он написал генералу Моро, и тот согласился на встречу с ним.
Эта встреча действительно состоялась в парижском доме, принадлежащем теще генерала. Моро внимательно выслушал Фош-Бореля. Когда речь зашла о генерале Пишегрю, Моро не стал прерывать. Ему интересно было услышать новости о своем бывшем товарище, перешедшем в лагерь врагов революции. Но не более того. Обыкновенное уважение одного заслуженного генерала к другому. Ни о каких переговорах о свержении Наполеона и восстановлении власти Бурбонов не было и речи. А потом Фош-Бореля арестовали, как в то время арестовывали многих подозрительных, прибывших из Англии.