Он сунул руку во внутренний карман серого спортивного пиджака, достал оттуда фотографию и протянул Марджи.
Марджи ничего не сказала, но за неё всё сказало лицо. Сначала она залилась краской. Потом её щёки побелели так же быстро, как до этого порозовели. Глаза широко раскрылись. Рот слегка приоткрылся. Ларсон услышал, как участилось её дыхание.
Детектив Ларсон уже собирался спросить, чем вызвана такая реакция, но споткнулся от удивления, когда на кровать вдруг запрыгнула серая полосатая кошка.
– Извините, – повторила Марджи и взяла кошку на руки. Та тут же замурлыкала.
Ларсон, не сдержавшись, протянул руку и погладил кошку по морде. Поняв, что подошёл слишком близко к Марджи, он быстро отступил на шаг.
Шкафчик стоял прямо перед ним. Он и не заметил, что уже до него добрался. Теперь нужно посмотреть, что внутри.
Ларсона тянуло к шкафчику, но в то же время он чувствовал необъяснимое нежелание открывать его. Он чихнул.
– Простите, – сказал он.
– Это всё кошки, – ответила Марджи.
– Всё нормально.
Он соврал. Ему теперь будет плохо весь день.
Он понял, что всеми силами пытается не открывать шкафчик или, по крайней мере, сделать это как можно позже. Но это желание было абсурдным, так что он схватился за ручку шкафа и потянул.
Шкафчик был пуст, но вот его внутренние стенки – нет. Они были покрыты грубыми чёрными каракулями, расположенными близко друг к другу. Почти каждый дюйм внутренней поверхности шкафа был изрисован бессмысленными на вид буквами, написанными толстым маркером. Ларсон не понимал смысла каракулей, но тем не менее они вызывали у него то же самое чувство, что и недавние доклады о жутких смертях.
Ларсон повернулся, посмотрел на Марджи и спросил:
– Что произошло в этом доме?