Ей до сих пор удавалось обмануть всех, кроме него. Притворное предложение мира не заставит его решить, что она вдруг перешла на его сторону. Тем не менее его немного беспокоило то, что он не мог понять, что же она задумала. Разрешить эту загадку можно лишь одним способом.
– Подыграю ей, – шепнул он себе. – В конце концов она раскроет карты.
– Ты всё слишком усложняешь, – сказала Хейзел. Похоже, она относилась к этому новому союзу на удивление спокойно.
Они сидели у бассейна на заднем дворе, опустив ноги в хлорированную воду, а спины согревало солнце. Алеку не нужно было даже зеркало, чтобы понять, что его шея сзади уже начала розоветь.
– О чём ты говоришь? Это идеальный план, – сказал он.
Алек настолько привык холодно отмахиваться от сестры, что притворяться, что он относится к ней всерьёз, оказалось очень трудно. Но если он хочет узнать, что за ловушку она ему заготовила, нужно быть очень убедительным.
Но, как ни странно, притворяясь, что следует её советам, он начал смотреть на неё по-другому. Словно этот человек, его близкий родственник, вдруг начал становиться настоящим, а до этого он жил с голограммой.
Она была уже полностью сформировавшейся мошенницей.
– Так, давай-ка уточним, – сказала она, закатывая глаза к небу. – Твой идеальный план о том, как заставить маму и папу перестать думать, что ты неисправимый социопат, заключается в том, чтобы вести себя как неисправимый социопат?
Прочитав прошлой ночью пятую главу, Алек узнал, что План – это невероятно упрощённая «инструкция по эксплуатации» подросткового мозга. Если родителям нужен хорошо воспитанный, предсказуемый ребёнок, им нужно просто обращаться с ним полностью противоположным образом. То был худший образец дурацкой реверсивной психологии, а Алека ничто так не раздражало, как оскорбление его умственных способностей.
Итак, его Контрплан был очень простым: он начнёт вести себя хуже – намного, намного хуже. Он, конечно же, притворялся. Он отлично понимал, что Контрплан очень плох. Но ему нужно было, чтобы идею придумала Хейзел, а не он сам. Это единственный способ заставить её поверить, что он действительно попался на её удочку сестринской любви.
А вот когда она расслабится, он сможет наконец-то понять, что она действительно замыслила.
– С чего это я социопат? – спросил он, отчаянно пытаясь не оскорбиться по-настоящему. «Это просто притворство, – напомнил он себе. – Просто притворство». – Они считают, что лучший способ сделать меня хорошим – обращаться со мной, словно я плохой! – Алек разыграл притворное возмущение. – Как по мне, это и есть социопатия.