Как только заскрипели пружины его матраса и он присел на край кровати, в ванной послышались лёгкие шаги Хейзел. Открылась дверь, и она вошла в его комнату со спокойствием, немыслимым ещё неделю назад.
– Торжественный день, – сказал Алек, вглядываясь в её лицо и ожидая реакции.
Он ждал волнения или самодовольства, может быть, даже укола совести за те мучения, которым они подвергли родителей; к такому плохому поведению она всё-таки была не слишком привычной, пусть и решила стать немного менее Золотой.
Но он не увидел на её лице вообще ничего такого. Он увидел те же самые ровно рассыпанные по лицу веснушки, широкие светло-зелёные глаза, идеальные светлые локоны, обрамлявшие голову. Но было и кое-что ещё. Глубокая печаль, причём явно не притворная.
– Ты скоро получишь всё, что хочешь, – сказал он, разглядывая её. Она всё равно ничем себя не выдала.
– Ага, – ответила она, хотя ясно было, что это не было согласием.
– Знаешь, после этого ты снова сможешь стать милой, и они тебя простят, – сказал он.
Он же, с другой стороны, сможет снова стать врединой, как раньше, и ему даже спасибо не скажут за то, что всю прошлую неделю он хорошо себя вёл с родными.
– Ага, ты, наверное, прав, – ответила она, присев на ковёр возле его кровати.
Смотря, как она дёргает пух из ковра, Алек задумался: а этого ли она хочет? Снова стать хорошей?
И он удивился, поняв: чего бы на самом деле ни хотела она, именно этого хочет он. Все эти интриги и контринтриги уже начинали утомлять. Он думал, что сможет переиграть сестру и защитить своё положение паршивой овцы в семье – может быть, ему и сейчас это ещё удастся. Но для чего? Чтобы и дальше оставаться в изгнании на своём маленьком островке в доме?
Неужели нормально общаться с сестрой целую неделю было так уж неприятно?
Она поднялась и направилась к двери, стараясь не смотреть в глаза Алеку, и он, почти не задумываясь, сказал ей вслед:
– С днём рождения.
На этот раз она повернулась и посмотрела на него.
И улыбнулась. Похоже, искренне. Ему не хотелось думать, что это не так. Это утро окончательно сбило его с толку.
* * *
Вечеринка превратилась в такой же с трудом контролируемый хаос, как и в прошлом году. Детишки залезали с ногами на стулья и тёрли воздушные шарики о волосы, чтобы накопить заряд статического электричества. Родители кричали: «Где Джимми? Кто-нибудь видел Джимми?» Сотрудники «У Фредди Фазбера» ловко обходили лужи апельсинового сока и принимали заказы на дополнительные порции соуса ранч.
Посреди всего этого хаоса Алек видел пару детишек, которые ходили по ресторану в сопровождении двухфутовых Одиноких Фредди. Это выглядело бы даже мило, если бы не пугало: не очень высокий, но и не очень маленький медведь преследовал «друга» по пятам, слушал, ожидал команд, а потом действовал сам по себе. Замечание тёти Джиджи, может быть, и задело тогда Алека, но сегодня он увидел, что она была абсолютно права: медведи ходили за ребятами, которые играли слишком агрессивно, у которых на носу были корки из сопель, которые корчили угрюмые гримасы, а не за какими другими.