Но когда Алек сунул пальцы под крышку, чтобы чуть-чуть приподнять её, насколько позволял замок, и заглянуть внутрь, контейнер задрожал и загремел, и Алек отскочил назад, стараясь убраться от него как можно дальше.
Сердце так сильно колотилось в груди, что он даже боялся, что оно взорвётся, но из-под открытой крышки ничего не выползало, и пульс постепенно замедлился.
Крысы. Должно быть, это крысы или ещё какие вредители.
– Хорошо, что я не ел пиццу, – сказал он себе и почувствовал, как сжимается желудок.
Опираясь на локти, Алек обнаружил, что оказался между стеной и самым дальним от двери стеллажом, а под ногами у него – целое море забытых вещей.
А из-под разноцветного купола, очень похожего на цирковой, на него смотрел медведь – Одинокий Фредди, точно такой же, как тот, который смотрел в никуда в тот день, когда он спорил с Хейзел.
– Опять ты, – сказал ему Алек. – Тебя наказали, что ли?
Но ему сразу не понравилась мысль, что этот медведь, который и без того выглядит страшновато, ещё и… плохо себя вёл.
Он разглядывал медведя. Тот стоял по стойке смирно на своей платформе под куполом и, казалось, смотрел на что-то над плечом Алека.
Алек посмотрел на зелёный контейнер за спиной; повернувшись обратно, он с удивлением обнаружил, что глаза Одинокого Фредди двигаются.
Он смотрел прямо на Алека.
– Я ждал тебя, друг, – сказал медведь.
Алек уставился на медведя.
– Ну отлично, – ответил он, ожидая, что разговор на этом и закончится.
Алек не ожидал, что тот скажет что-то ещё:
– Мы должны стать лучшими друзьями.
– Что? – удивился Алек, внимательнее рассматривая медведя. Так вот как оно работает? Он думал, что медведь должен устроить ему что-то вроде интервью. Но медведь не задавал ему вопросы, а… говорил с ним.
– Самыми лучшими друзьями, – сказал медведь.
– Ладно, – ответил Алек, пытаясь стряхнуть холодок, упорно пытавшийся пробежать по руке.
«Это просто плюшевый медведь, – сказал он себе. – Дурацкая игрушка».
Но что странно, сколько бы раз Алек ни пытался, он не мог встать. И не мог отвести глаз от медведя. Он лишь сидел и смотрел на него, и медведь тоже смотрел.
Алек раньше не замечал по-настоящему глаз медведя. Они всегда были такими синими? И если бы он не знал точно, что такого не может быть, то сказал бы, что они светятся. Но это безумие какое-то.
А потом медведь всё-таки стал задавать ему вопросы:
– Какой твой любимый цвет?
– Мой любимый цвет? – переспросил Алек, словно больше не контролируя свой голос. – Мой любимый цвет – зелёный.
Медведь сразу перешёл к следующему вопросу. Он разве сам не должен был тоже что-то об этом рассказать?