Ночью погода переменилась; снег растаял, температура поднялась, и теперь небо превратилось в разорванное облако, сквозь которое сиял лунный свет, освещая пустынную проселочную дорогу и деревья в полях за ней. Большинство людей не услышали бы машину, но бывший полицейский Воль — он присоединился к полиции после войны — обладал кошачьими ушами. Он заметил черный «мерседес SL 230» при свете луны. Одна призрачная фигура сидела за рулем, а два его пассажира вышли и делали вид, что осматривают мотор. Почему слово «притворяться» пришло ему в голову? Потому что, хотя у них были шляпы наверху, они все поглядывали на его дом и оглядывались вокруг себя, как будто высматривая землю. Их взгляды были мимолетными — настолько мимолетными, что, вероятно, только опытный наблюдатель, такой как Воль, заметил бы их.
«Мое воображение убегает вместе со мной», — пробормотал он.
Под ним на дороге один из мужчин оставил машину и направился в поле рядом с домом, держа руку на мухах.
Он просто пошел пописать, решил Воль. Покинув переднюю спальню, все еще двигаясь в темноте, он прошел в боковую спальню, где не были задернуты занавески; держась в дальнем конце комнаты, он смотрел, как мужчина выступает у изгороди. Все это было совершенно невинно, за исключением того, что мужчина, справляющий нужду, то и дело поглядывал на задний двор и на стену дома. Хорошо спрятавшись в тени, Воль подождал, пока мужчина закончил и вернулся к машине. Мгновение спустя двое мужчин закрыли капот, а Воль наблюдал из передней спальни, забрался обратно в «Мерседес», и водитель попытался завести двигатель. Он загорелся с первого раза и поехал в сторону Фрайбурга. Должно быть, я старею, подумал Воль, видя зловещие вещи там, где их нет. Он спустился вниз, чтобы продолжить работу над мемуарами. Через полчаса зазвонил телефон.
«Герр Воль? Господин Дитер Воль? Добрый вечер. Это Исследовательский институт Моргентау, организация по исследованию рынка. Мы проводим исследования, связанные с кампанией по повышению государственных пенсий. Вы были выбраны»..
Исследователь, человек по имени Брукнер, проверил статус Воля, отметил, что он вдовец, живет один, что у него есть свой дом, что он никогда не брал отпуск, и ряд других соответствующих вопросов. Горячо поблагодарив Воля, звонивший сказал, что, возможно, захочет навестить Воля, но сначала позвонит, чтобы договориться о встрече. Какой-нибудь из следующих трех вечеров будет удобным? Это было бы? Отлично…»
Положив трубку, Воль вернулся к своему письменному столу в передней гостиной и снова принялся за трудную задачу — завершить предисловие к своим мемуарам. Но ему было трудно сосредоточиться; его подозрительные мысли постоянно возвращались к телефонному звонку.