Сведения о конфликте и устранены при журнальной публикации. В частности, такой фрагмент: «Нужно ли рассказывать о жалких страстях, охвативших некоторых руководителей сталинградской обороны? О том, как беспрерывно пили и беспрерывно ругались по поводу неразделенной славы? О том, как пьяный Чуйков бросился на Родимцева и хотел задушить его лишь потому, что на митинге в честь сталинградской победы Никита Хрущев обнял и расцеловал Родимцева и не поглядел на рядом стоящего Чуйкова?»
При журнальной публикации устранено все, что относилось к пьянству Чуйкова и его штабных. Изъятое Эткинд и воспроизвел — со ссылкой на страницы лозаннского издания восьмилетней давности. А затем добавил: «В таком контексте все становится ясным и звучит понятно».
Эткинд настаивал, что необозначенные купюры — фальсификация. По его словам, Гроссман обосновывает необходимость откровенности утверждением: «Часть правды — это не правда». И продолжает: «В эту чудную тихую ночь пусть в душе будет вся правда — без утайки».
Согласно Эткинду, редакторы советского журнала обманывали читателей сознательно. А действовали неуклюже: «Если уж сами пошли на утайку, хоть бы не давали сразу же оценку самим себе — словами автора! Получился ведь анекдот».
В самом деле, оплошность анекдотическая. И не единственная. По Эткинду, «„утайка“ безобразных и в то же время смешных склок, сменивших торжество победы, представляет собой нарушение не только элементарной повествовательной логики, но и художественной концепции человека, выработанной Гроссманом. Для автора „Жизни и судьбы“ очень важно непосредственное соседство стилей поведения, мышления речи — например, близость трагического и комического, высокого и низкого».
Приведенный выше пример был еще не самым шокирующим. Эткинд отметил, что редакторы журнала «позволили себе сократить целую главу. Они постарались сделать это как можно незаметнее, например, для того, чтобы не нарушилась нумерация, они разделили главу 28 на две очень маленьких, — тем самым исчезновение главы 32 оказалось более или менее замаскированным. Что же такое глава 32? Это авторские размышления об антисемитизме. Рассуждение это отличается подлинной глубиной: Василий Гроссман, писатель русский по языку и культуре и еврейский по судьбе, много лет размышлял на эту загадочную и всегда актуальную тему».
Оборот «писатель русский по языку и культуре и еврейский по судьбе» должен был напомнить читателям-эмигрантам о статье Маркиша «Пример Василия Гроссмана». На нее Эткинд и привел ссылку.
Далее же он рассуждал о советской редакционной уловке. Той, что была использована в разделе «Отклики»: «Редакция „Октября“ обманывает читателей и даже не слишком заботится о правдоподобии».