Запищал смартфон. Что-то сегодня он щедр на сообщения.
Мы остановились. Смола, как водится, пробежал еще метро сто, потом с неохотой развернулся и побежал к нам. Остап сразу повалился на землю. Удалой продолжал стоять, только поставил винтовку прикладом на землю и оперся на нее, как на костыль.
Что за бред! Пришла SMS с новыми координатами! Причем после цифр стояла приписка из прописных букв: «СРОЧНО!!! ВАЖНО!!! Немедленно измените направление!»
— Что там еще, командир? — утробным голосом спросил Остап, лежа щекой на пыли. — Нам всем посмертно присвоили Героев России?
— Наверное, пока мы тут носимся как угорелые, — предположил Удалой, — склад взорвали без нас.
Я определил новую точку — и решил, что ошибся. Еще раз скопировал переданные координаты и повторно забил их в навигатор. Нет, все верно. Новая точка находилась в совершенно противоположном направлении. На севере, откуда мы прибежали.
Это уже переходило все границы. Даже моей толерантности наступал пипец.
— Может быть, вы отдохнете, а я побегу дальше? — спросил Смола, приблизившись к нам.
Я тупо крутил в руке навигатор, понимая, что сейчас, без дополнительных разъяснений со стороны Фролова или Владимира Владимировича, не смогу заставить себя повернуть вспять и повести за собой бойцов. Приказы, которые мы выполняли в последние сутки, уж слишком откровенно напоминали приказы сумасшедшего. И те, кто эти приказы отдавал, не мог этого не понимать. Мое терпение лопнуло. При всей моей готовности априори следовать любым приказам, сейчас наступил коллапс понимания. Я отреагировал так, как если бы Фролов распорядился: «А теперь начинайте есть землю».
— Все, — сказал я. — Пришли…
Человеческие мысли и эмоции, особенно негативные, обладают свойством переноситься за многие километры. Я в этом не раз убеждался. И чем чернее мои мысли, тем выше их скорость. Я даже не удивился, когда раздался звонок. Ничуть не сомневаясь, что звонит Фролов, я нажал кнопку с полустертым изображением зеленой трубки, и приложил смартфон к уху.
— Вы получили новые координаты?!! — очень громко, почти криком спросил Фролов.
Я не успел ни отойти, ни прикрыть трубку рукой. Теперь агрессивная наглость Фролова стала видна моим бойцам. У Смолы даже глаза округлились. А Остап вскочил на ноги, забыв про усталость. Лишь Удалой с вялой грустью присвистнул и произнес: «Не жилец он более. Не жилец!»
— Зачем нам туда возвращаться? — изо всех сил сдерживаясь, спросил я. — Мы там только что были. Может быть, ты запутался в цифрах?
— Приказы не обсуждаются!! — едва не сорвался на визг Фролов. — Этот приказ абсурдный, потому что противоречит предыдущему.