– Ты не доверяешь мне?
– Нет, – Данаг вздохнул, – дело не в этом. Я просто не хочу расстраивать тебя… тягостными разговорами… сейчас. Когда нам дарован недолгий покой.
– Дарован… – фыркнула Алаур, – кем?
– Например, твоей Королевой Пауков. Она ничуть не хуже других богов, которых я встречал.
– Ты не веришь ни во что, да?
Данаг улыбнулся.
– Я верю в тебя. Как это не смешно.
– А в себя?
Данаг долго молчал, а затем медленно покачал головой.
– Я слишком стар, Алаур. Иногда я завидую тебе и тому, каким ярким и простым тебе видится мир.
– Это не так…
– Пожалуйста, не спорь. Я не хочу ни в чём тебя убеждать. Просто будь собой. И оставайся рядом со мной.
Алаур нахмурилась и отвернулась от него.
– Ты первый покинешь меня, как только твоя империя тебя призовёт.
– Кто знает… может быть, и нет.
Алаур снова пристроила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Теперь уже она по-настоящему погрузилась в сон.
С закатом они снова отправились в путь. Данаг всё ещё сидел впереди, но по мере того, как приближались склоны гор, всё больше думал о том, что появляться так перед элитой дроу нельзя.
Он мысленно приказал виверне идти вниз и, только услышав удивлённый вскрик Алаур, пояснил:
– Мне нужна твоя сила, Алаур. И мне нужно пересесть.
Алаур сглотнула, но спорить не стала.
Когда виверна ударила лапами о землю, она спрыгнула с седла и, подойдя к Данагу, раскрыла воротник.
Тот осторожно погладил белую кожу, как будто касался её в первый раз.
– Я не сделаю больно, – сказал он.
– Я знаю, – Алаур неловко улыбнулась, – мне нравится… когда ты касаешься меня… так…
Данаг негромко рассмеялся.
– Не думал, что дроу могут краснеть…
– Давай, пока я не передумала, – поторопила его Алаур.
Данаг прильнул губами к голубой венке у неё на шее. Он в самом дел сделал лишь пару осторожных глотков и тут же, отстранившись, зализал края ранки.
– Спасибо. Я люблю тебя.
Алаур несмело улыбнулась и поспешила забраться в седло, только бы не смотреть Данагу в глаза. Теперь уже она сидела впереди него.
Последние часы полёта они проделали в молчании. Данаг думал о том, что хочет остаться рядом с ней, несмотря ни на какие имперские дела. «Империя вечна, – думал он, – и Ламия никогда не оставит меня в покое. Но время, отпущенное нам, может закончиться в любой миг».
Алаур думала о том, что их ждёт. О том, что заставило Вейла предать её. И о том, сможет ли она, отдавшая сотни приказов о казнях, наказать ещё и его.
Наконец виверна пересекла первую из оборонительных стен. Здесь, в ущельях Чёрных гор, почти всегда стоял полумрак. И в этом полумраке всадники видели сотни пылающих алым глаз, глядевших на них.