– Встань, – Эвелина была холодна, как всегда.
Эвелина. Королева-мать. И просто – моя мать. Впрочем, я никогда её так не называл.
Край парчового рукава коснулся моей щеки. Она прошла в лайне* от меня, чтобы остановиться у обрыва, глядя на серебристую рябь реки.
– Здесь так… холодно… – капризно сказала она и повела плечом. – Селена, как ты можешь здесь жить, Вельд?
Я не спешил вставать. Куда удобнее и безопаснее было сохранять дистанцию, чем принимать её игру.
– Таков приказ короля, – сказал я и опустил лицо.
– Всемогущая луна, ты это всерьёз?
– Да.
– Он обманул тебя!
– Это приказ короля, – упрямо повторил я.
– Ты, – Эвелина скользнула ко мне и пальцами приподняла мой подбородок, – должен был стать королём.
– Король не был моим отцом. И никто не знает этого лучше тебя.
Эвелина закатила глаза.
– Иногда мне кажется, что я в самом деле ошиблась в тебе.
– Определённо это так.
– Ты не выдержишь зимовки здесь, Вельд.
– Я не такой слабак, как ты привыкла считать.
Вдали послышались шаги, и я инстинктивно повернулся на звук – один из солдат поднялся от костра и, звеня мечом, направился к утёсу, видимо, отлить.
Я дёрнул плечами и повернулся туда, где только что стояла мать – но меня окружала темнота. Я был один.
Я резко открыл глаза и сел. В шатре было темно.
Отлично, даже здесь, на берегу Проклятой Реки, от которой сыростью тянет всю ночь напролёт, семья не оставляет меня в покое.
Огляделся по сторонам, понемногу приходя в себя. Марево сна постепенно отпускало.
Дикарка лежала рядом, обнимая рукой плащ. Мой плащ.
Мне стало неуютно. Она выглядела такой уставшей… В конце концов не она же виновата в том, что я никому, к демонам, не нужен в этом проклятом королевстве. Надо будет утром извиниться перед ней. Хотя… С какой стати я буду извиняться перед пленницей?..
С этой мыслью я устроился на постели поудобнее и мгновенно уснул.
____________________________________________________
* 1/10 дюйма
Альдэ
Я проснулась среди сбившихся одеял. Рука Вельда лежала на моем животе, прижимая спиной к его телу, но у меня не было к нему ни капли симпатии. Всего два дня, а он почти уничтожил меня. Или думал, что сделал это. Но один лишь ошейник не превратит меня в рабыню. Я найду способ его снять и затолкать в глотку самонадеянному лунному.
Я шевельнулась, и рука Вельда крепче прижала меня. Я замерла, не желая его будить. Под одеялами было тепло. Только сквозь занавешенный плотной тканью вход в шатер задувал ледяной сквознячок. Я осторожно подвинулась, вытаскивая из-под себя затёкшую руку, и тут увидела, что глаза Вельда открыты. Он внимательно разглядывал меня, словно пытался угадать, что я сделаю дальше.