Я чуть нахмурился, не понимая, о чем они говорят. Но Риса и Казуо внешне оставались спокойны и явно осознавали, что нам предлагают. Хотя внутри в них бурлили толика страха и какое-то восторженное предвкушение. И что это за странные ичехаи?
— Уй, — опасливо сказал между тем Казуо и покосился на свои колючие «тренажеры выносливости» под турником. — Интуиция подсказывает мне, что я могу и пожалеть, но...
— Ничего, потерпишь, — утешила его Мастер Татьяна. — Тебе ли уколов в пятую точку бояться, в детстве по больницам нагулялся.
— Это не значит, что я полюбил подобные процедуры, — с достоинством парировал Танто, а сам вопросительно посмотрел на Рису.
— Нам тоже предстоит, так что не ты один потерпишь, — вздохнула моя Мастер. — Мы будем с тобой. И морально тоже.
— И все же не могли бы вы прояснить?.. — обратился я к древней.
— Сам увидишь, малыш. — Мама Рисы погладила меня по плечу. — Твоя бабушка дала согласие на эту процедуру, так что волноваться не о чем. Кстати, как думаешь, белый тигр подойдет в качестве тотема? Или, может, какая-нибудь птица? Дед Алелекэ сейчас на кураже, руку хорошо набил, сможет не только абстрактные узоры нанести.
— А разве не белый медведь? — удивилась Риса, пока мы поднимались по лестнице. — Он больше всего подходит.
— Хм… в чем-то ты права, пожалуй. В конце концов, тебе ли не чувствовать внутреннюю суть твоего Оружия.
— Я бы предложил белого оленя, — не остался в стороне Казуо.
А я все еще ничего не понимал.
— Вот тебе оленя и нанесем, — хихикнула Риса.
— Не, я уже заказ сделал! У меня будет древо жизни! — подбоченился Кинжал. — На всю спину.
— И корнями в… — указала девушка Казуо пониже спины. — Отличное решение.
Так, кажется, я смутно начинаю осознавать, о чем идет разговор. Но зачем нам рисунки-татуировки? Это традиция клана? Я бы предпочел не разрисовывать себя наскальной живописью, как какой-то… Ганджу...
— Это не те тату, которые для украшения, это скорее знаки на ауре, они корректируют каналы и вообще… ну, полезные, — услышав мои мысли и опасения, шепотом просветила меня Мастер. — Они невидимые, если ты сам не хочешь их показать. Типа секретные. Но, блин… — Она незаметно показала мне запястье, и на коже вдруг сам собой проступил узорный ободок с какими-то знаками. — Когда наносят, болючие… страсть. А куда деваться?
— Меня терзают смутные подозрения, что я это уже проходил. Кажется… со мной такое уже делали, в детстве, — пробурчал Казуо, когда вместо знакомого холла в доме Рисы мы через дверь с лестницы шагнули в… такую палатку, как Мастер показывала мне в клубе. Только эта была больше. Яранга. Деревянные стойки, оленьи шкуры вместо стен, первобытная утварь и огонь в очаге. И очень жарко.