Хотя… я попытаюсь добиться койки в общаге, заберу туда вещи. И потом, сыщик хотел пиара, а вот тут получил желаемое не то чтобы на сто, а на все двести процентов. Ему теперь пиара до конца жизни хватит, и еще немного останется.
— Лара, а может, хорош стеснять человека? — вклинился в мои мысли Гена. — Я сниму квартиру на двоих, и сам тебя защищать буду?
Я закрыла глаза и со стоном откинулась на спинку кресла. Шнайдер слегка покашлял и успокаивающе сказал:
— Да не стеснит меня Лара, зачем мне сразу две комнаты одному? И вообще, будем считать, что у нас военная операция. Лариса на передовой.
Я зарделась и начала было расплываться в улыбке, но Шатров не допустил излишнего веселья:
Лариса пока что не на передовой. Но может… Дело в том, что у нас тут застой полный. Вот где этого урода искать, про него же вообще ничего не известно? Или ждать, пока он еще кого-нибудь похитит. Или… я подумал а если ловить его на живца… на Лару?
— Нет! — словно со стороны, услышала я свой крик. — Я не согласна!
Я замолкла, и воцарилась гробовая тишина. Не веря себе, я обвела взглядом мужчин, еще пару минут назад казавшихся мне друзьями. Шатров сидел, слегка нахмурившись и опустив глаза, Гена смотрел куда-то вбок, плотно стиснув губы, Шнайдер делал вид, что внимательно рассматривает кружку недопитого чая. Похоже, они ждали от меня подвига, но я не была к нему готова.
— Я имел в виду не то… — сбивчиво начал Шатров, прокашлявшись. — Не просто ждать… Лара же не давала пока интервью, правда? Она могла бы где-то сказать, что, мол, тоже поехала тогда с подругой на свидание, но пряталась в стороне. И краем глаза видела того парня, к которому Олеся села в машину. Описать точно не может, но обязательно узнает при встрече. Ну, понятно, он может и не поверить… но может же и клюнуть!
Я начала лихорадочно мотать головой, понимая, что никогда и ни за что не стану провоцировать маньяка.
— А вдруг ваша подруга еще жива? — Шатров смотрел на меня в упор, его серые глаза были холодными, без тени сочувствия. — Если псих на самом деле открыл на вас охоту, то рискуете вы так или иначе. А если дадите интервью, я выбью для вас нормальную охрану. И если повезет, вашу подругу успеем спасти.
Этот ледяной тон и переход на “вы” яснее любых речей сказал мне о его разочаровании. Но куда больше меня ранило молчание Гены и Шнайдера. Они старательно отводили глаза, и, казалось, даже не слушали нашу беседу. Наверное, Шатров был прав, надо было соглашаться… но я не могла себя пересилить.
Шатров вскоре ушел, прихватив с собой Гену. Шнайдер с преувеличенной заботливостью подлил мне еще чаю, пожелал спокойной ночи и ушел к себе в комнату. Я, как оплеванная, осталась сидеть на еще недавно такой уютной кухне, с тоской думая о том, какая же я все-таки трусиха. А вдруг то, что предлагал Шатров, единственный способ спасти Олесю — если ее еще можно спасти?