Фургончик въехал прямо в школьный двор. Детей там не было, зато на дорожке рядом с футбольными воротами в рядок выстроились директриса, историк, две молодые учительницы и Дантес. Парочка красавцев-ведущих радостно выскочила к ним, за ними вылетел оператор. Немного посмотрев в окно, я тоже решила выйти.
Остановившись немного поодаль, я с интересом слушала взволнованную речь директрисы, когда ко мне подошел Дантес и кокетливо пригладил ладонью слегка подмокшие волосы.
— Вы тоже журналистка? — он смущенно улыбнулся. — Как и ваш друг?
— Нет, я тоже пострадавшая, — нехотя объяснила я. — Вернее, свидетельница.
— Да, я вчера ваше интервью видел, — кивнул он. — Но разве одно другому мешает?
Я покачала головой.
— А вы на самом деле запомнили профиль маньяка? — не унимался учитель. — Надо же, какое у вас зрение. Я даже днем не всегда людей в машине могу разглядеть.
— А я в темноте прекрасно вижу, — я решила не отступать. — Как кошка.
— Смелости вам не занимать, — он чуть передернулся. — Если б я видел маньяка, ни за что бы не признался.
Я молчала, не зная, как ответить на такой комплимент. Сообщить, что чуть не умерла со страху, представив, что маньяк, пожалуй, может мне и поверить?
— Вы и правда совсем… необычная, — он перестал улыбаться. — У меня уроки уже закончились. Может, после записи сходим в мороженицу на углу? — и он задорно подмигнул.
— Да! — выпалила я, чуть задумалась и для верности сказала: — Только я напишу друзьям, они будут волноваться, если я вовремя не вернусь домой.
— Конечно, напишите, что трапезничаете со мной, — развеселился он. — Я вас и домой доставлю. Никакому маньяку в обиду не дам, так и скажите.
Телеблондинка позвала его, поманив наманикюренным пальчиком, он отошел от меня, проникновенно сказал на камеру, как ему жаль погибшую Кристину, и как он до последнего надеялся, что это недоразумение, она найдется живой и здоровой. И до сих пор не может поверить, что такой юной девочки больше нет среди живых. Закончив, он снова вернулся ко мне и тихо спросил:
— Готовы к побегу?
Я кивнула, и мы, не оглядываясь, синхронно пошли к выходу со школьному двора.
В кафе-стекляшке было тихо, из пяти маленьких столиков был занят только наш. Дантес заказал нам по стаканчику шоколадного мороженного, щедро политого клубничным джемом, и мы ели его крошечными ложечками, пытаясь не замерзнуть — стеклянные стены кафешки неважно держали тепло.
Дантес рассказывал про школьные сочинения, приводил забавные фразы, мы перешли “на ты” и умудрились даже поспорить по поводу школьной программы по литературе, словом, отлично проводили время, и мне даже удалось не то чтобы забыть про Водяного, но хоть немного отодвинуть жуткие мысли куда-то на задворки сознания. И тут зазвонил мой телефон. Гена!