До дома Шнайдера мы доехали в полном молчании. Я попрощалась с Дантесом возле подъезда, поздоровалась со старушкой-консьержкой и поднялась в пустую квартиру. Заварила себе чай, отхлебнула глоток и задумалась. Вот зачем обидела красивого учителя? С чего повела себя, словно принцесса, за которую отказались биться с драконом? Подумаешь, человек трупы не любит. Можно подумать, я их фанатка. Вот и сиди теперь в тишине, прокручивай жуткие картинки из Инсты, раз не хотела с приятным человеком еще погулять.
Еще немного посокрушавшись, я позвонила Гене, и, даже не спросив, свободен ли он и может ли он беседовать, вывалила инфу о зеленом ожерелье.
— Понял, проверю, — откликнулся он.
— Вечером в гости придешь? Вместе с Шатровым?
— Я приду, — он помедлил. — А вот Шатров вряд ли. Он расстроен.
— Чем? — удивилась я, и лишь потом спохватилась, что вопрос прозвучал двусмысленно. — То есть понятно, третья жертва… но это же его работа?
— Да понятно… но из Москвы следаков прислали. Дело слишком громким оказалось, так что начнется разбор полетов. Фиг знает, куда вырулит, вдруг его от дело отстранят?
— Так он же первым жертвы объединил, он вообще в одиночку расследование начал! — возмутилась я.
— Да я-то знаю, — вяло возразил Гена. — Я как раз об этом передовицу пишу. А вот знают ли москвичи? Мы со Шнайдером сейчас как раз с командой Малахова переписываемся. Вот если туда попадем — Шатрова точно не тронут.
— Ладно, пишите, не стану мешать, — поняла намек я.
— Ларка, а ты все же пока дома посиди, — голос журналиста посуровел. — Нефиг тебе со всякими малахольными разгуливать.
Я нажала отбой. Вот почему он всегда так? Стоило мне слегка поменять мнение, тут же вылезло мурло ревнивца.
Почему-то нервничая все сильнее, я прошлась по пустой квартире. Если Шатрова отстранят от дела, как это скажется на моей охране? Пока новая команда переймет дела… нет, об этом лучше не думать. Ничего, в крайнем случае, засяду дома на недельку. А потом…
Я зашла в свою спальню, села на аккуратно застеленный диван и приобняла плюшевого мишку. Вот так вот, живу в квартире довольно молодого еще, красивого мужика, а он, похоже, собирается заменить мне сбежавшего в далеком детстве папаню. Но мне уже 20 лет, пора бы вызывать в мужчинах немного другие чувства, кроме отцовских. Впрочем, у Гены чувства явно другие, да и Дантес, кажется, собирается за мной приударить. Впрочем, ему тоже за 30, где-то и он тоже годится мне если не в отцы, то в старшие братья.
Я глубоко задумалась, какие же мужчины мне на самом деле нравятся. По всему выходило, что как раз постарше, видимо, острая нехватка в детстве отцовского внимания все же сказалось. Конечно, время для глубокого психоанализа было не самое подходящее, но с другой стороны, чем мне еще было заниматься в семь вечера?