— Да, наверное, от подруг тоже, — согласилась я. — Но тогда он бы кого-то из подруг и похитил.
— Так-так, — деловито покивал Шатров. — То есть девочка думала, что куда-то едет со своим знакомым. Розыгрыш своеобразный, да?
Я лишь пожала плечами.
— Вот только нюанс, — продолжал Шатров. — Версия о том, что Кристина знакома с похитителем, была у нас самой первой. Никто не помнит, почему от нее отказались?
Моя замученная голова отказалась выдавать нужную инфу. Немного помолчав, ответил Гена:
— Так он же сначала другой девочке звонил.
— Вот! — Шатров назидательно поднял вверх указательный палец. — В баре он узнавал телефон Валерии, а вовсе не Кристины. Так с кем же он был в итоге знаком?
— С обеими, — неуверенно ответила я. — Какая ему разница, с кого начинать?
— Но по вашей версии выходит, что и они были знакомы с маньяком? — не унимался Шатров. — Раз он не рандомных девчонок по соцсетях искал, а лишь знакомых. То есть Валерия его тоже знала? Тогда почему не сказала нам?
Я опустила голову и подавленно молчала. Никто не произнес ни слова. Да, после исчезновения Кристины Валерия не стала бы скрывать знакомство с маньяком. А если бы стала?
Словно прочитав мои мысли, подав голос Шнайдер:
— Могу поработать с Валерией… вдруг она что-то важное вспомнит?
— Не возражаю, — кивнул опер. — Но мы тут все свои, так что признаюсь честно — не верю, что девочка покрывает Водяного. Я с ней несколько раз беседовал, на дауна непохожа.
— И он же после Кристины еще одной девочке звонил. Уже после Олеси, — заметил Гена. — Какой-то всеядный маньяк.
— А у третьей девушки тоже не было телефона в соцсетях? — мысли путались, язык едва ворочался, и больше всего мне хотелось просто растянуться на полке и уснуть.
— Не было, — подтвердил Шатров. — Так что если считаем, что вначале, для разминки, Водяной выбирал лишь тех, кого лично знал — то знал он всех троих.
Весь следующий день я, можно сказать, проспала. После нескольких почти бессонных ночей навалилась дикая усталость, и, оказавшись в квартире Шнайдера, на уже ставшем почти родным диване, я, как была, в джинсах и худи, присела, потом опустила голову на подушку и отрубилась.
Иногда я просыпалась от телефонных звонков. Несколько раз звонил Гена, но особых новостей у него не было, а просто болтать не было сил. Позвонил Дантес, предложил прогуляться, соблазнял отличной солнечной погодой. Солнце и в самом деле пыталось прорваться в мою комнату сквозь тонкий тюль, но больше всего мне хотелось вновь уснуть. Пару раз забегал Шнайдер, пытался напоить меня кофе, но мне не хотелось ничего, кроме сна. Кажется, он даже испугался, приложил ладонь к моему лбу, но температуры не обнаружил. Может, самогонка была паленой, изредка выныривая на поверхность из тяжелого сна, думала я. Или это реакция на стресс…