Словом, все можно логично объяснить, не умножая зря сущности, почему же меня грызет не то что червячок… настоящий червячище сомнения? Только потому, что Дантес спокойно вошел в гараж? Или было что-то еще?
Крепко зажмурившись, я в который раз воспроизводила в памяти вчерашнюю сцену. Перед глазами, как в замедленной съемке, проходили все участники обыска, в темном гараже вспыхивал неяркий свет… Словно наяву, я всматривалась в застывшие в ожидании лица, неподвижные, словно восковые маски. Наконец, смутное подозрение оформилось полностью, и я даже подскочила от удивления. Если так — надо еще подумать… да, теперь я могу найти ответы на все вопросы, которые мучили меня долгие недели после исчезновения подруги. Пазл сложился.
Я прислушалась — похоже, Шнайдер еще не лег, с кухни доносилось тихое позвякивание. Быстро поднявшись, я с удивлением отметила, что ноги больше не подкашивались, и даже руки, кажется, перестали дрожать. Это же надо, раньше даже в менее критических ситуациях от ужаса я цепенела, а теперь, кажется, была готова к любому подвигу.
Я вышла в кухню, Шнайдер поставил на стол большую чашку с чаем и постарался мне улыбнуться. Впрочем, вид у меня был, вероятно, вполне безумный, поэтому улыбка вышла слегка кривоватой.
— Илья, — хриплым, но торжественным голосом начала я. — Я все поняла. Он знал про труп!
— А где Илья? — удивился Шатров, войдя на кухню, выглядящую сиротливо без хозяина. На столе сиротливо красовался чайничек с заваркой и две чашки. — Куда Шнайдера потеряла?
— Он на работе, неверного мужа выслеживает, — я нервно потерла руки. — Садись, поговорим.
— Между прочим, я тоже на работе, — тем не менее, он плюхнулся в кресло и поудобнее вытянул длинные ноги в обтягивающих джинсах. — Ты меня от дела отрываешь.
— Ничего, зато лишний раз твое имя в газете упомянут, — парировала я.
Я прекрасно понимала, что Шатров потерял ко мне интерес, и на разговор заманила его обманом. Утром позвонила и, пока он не бросил трубку, быстро сказала, что назавтра ко мне приедет журналист из “Комсомолки”, подробнее расспросить о деле Водяного. И, если Шатров хочет, чтобы в статье я упомянула о его личных подвигах, нам надо еще раз все обсудить. Он неохотно согласился, предупредив, что работает сутками напролет, и готов мне уделить не более получаса.
— Ладно, так что там еще обсуждать? — нетерпеливо спросил он.
— Мне надо объяснить логику маньяка, — спокойно ответила я, пытаясь справиться с внутренней дрожью. — У Данилкина с Кристиней был роман, верно?
— С чего ты взяла? — его взгляд неожиданно стал жестким.