– Анатоль?
Голос его дяди прервал череду мыслей, но вместо того, чтобы признаться, Анатоль только слегка улыбнулся и спросил об успехах в музейном деле.
Василис легко переключился на любимую тему, живо рассказывал о последних находках, но Анатоль видел беспокойство в его глазах. Дядя переживал за него. Он постарался отключиться, не замечать этого, так же как он сделал с тревожащим его весь день вопросом: сделала ли Тиа тест и какой результат?
Он хотел ей позвонить, но боялся, слишком многое зависело от ее ответа, вся его дальнейшая жизнь.
Наконец гости стали расходиться. Василис на прощание улыбнулся и сообщил, что с радостью придет на обед, на который Анатоль приглашал его ранее.
Сейчас Анатоль всем сердцем желал, чтобы он этого не делал.
К нему подошел отец и отвел в сторону. Приглушенно он сообщил сыну, что, благодаря сообщению Анатоля о повышении прибыли в этом году, жена внезапно решила с ним развестись.
– Ты сделал меня слишком богатым, – обвинил отец сына. – Теперь ты должен сделать так, чтобы она получила как можно меньше при разводе.
Они отправились к барной стойке, по пути отец жаловался, что несчастен, что женщины его обманывают и что он устал от всего. В баре он налегал на виски, и в конце концов Анатоль отвел его в номер и поехал домой. Он не мог больше оттягивать встречу с Тиа.
Ему нужен был результат.
До дома он добрался уже за полночь. Тиа спала. Он не стал ее будить. Теста на беременность нигде не было. Он не хотел его искать. Во всяком случае, не сегодня, не сейчас…
Он стоял и смотрел на нее спящую. Горло сдавило от чувств. Она казалась такой маленькой и хрупкой в его огромной постели.
«Неужели она носит под сердцем моего ребенка? Неужели он растет внутри ее?» – думал он.
Ему захотелось сбросить с себя одежду, лечь с ней рядом, не для того, чтобы заниматься любовью, а обнять, прижать к себе, положить ладонь ей на живот и почувствовать, как прямо сейчас в ней зарождается новая жизнь, их дитя, его дитя.
Об этом нельзя думать. Он должен поступать как следует: пойти в другую спальню, лечь там и погрузиться в тревожный сон.
Утром он открыл глаза и увидел на пороге Тиа в ночной сорочке.
– Я не беременна, – сказала она сухо. – Месячные пришли.
С этими словами она повернулась и пошла прочь.
Анатоль остался лежать и смотреть в потолок, где утренний свет отражался от люстры и солнечными зайчиками разбегался по потолку.
Ее слова должны были принести облегчение, но вместо этого Анатоль понял, что все кончено.