– Это произошло, когда мы были в Сан‑Франциско. Смена часовых поясов запутала меня.
Анатоль тяжело вздохнул: он должен был позаботиться, чтобы она принимала таблетки по расписанию.
– Хорошо, что это все не испортило окончательно.
Ее выражение лица изменилось. Он не мог подобрать слов, чтобы описать его, но она подняла на него обеспокоенные глаза и спросила:
– Могло бы это все испортить?
Анатоль не ответил на ее вопрос. Вместо этого взглянул на часы. Он опаздывал. Он отвернулся и потянулся за портфелем. День должен был быть долгим и тяжелым. Ежегодное собрание членов правления, встреча с родителями, которые подчеркнуто друг друга игнорировали, притворяясь, что купаются в любви, хотя на самом деле погрязли в череде собственных неудач.
Неудивительно, что он не хотел жениться. Он не хотел быть загнанным в угол, быть связанным обязательствами, особенно с женщиной, которая пойдет на все, чтобы заполучить его кольцо на своем пальце, даже забеременеть.
«Я даже представить не мог, что Тиа такая. Я думал, мы подходим друг другу».
Перед дверью он обернулся, но не смог посмотреть ей в глаза.
– Тест на беременность доставят тебе сегодня днем, – сказал он и вышел.
Весь день он ходил сам не свой. Сначала собрание, на котором его родители вели себя, как он и предполагал, затем утомительный ужин с членами правления.
– Кажется, с тобой что‑то не так, – сказал дядя Василис, отводя Анатоля в сторону, когда все разбрелись по кучкам, курили сигары, разговаривали и пили портвейн и бренди. – Ты можешь считать меня старомодным, но, когда молодой человек сам не свой, это может быть только из‑за женщины, – добавил он, потом замолчал и изучающе посмотрел на него.
Инстинктивно Анатоль постарался сделать лицо непроницаемым и беззаботно улыбнуться, будто все в порядке. Однако от дяди ничего было не скрыть.
– Ты знаешь, я бы так хотел, чтобы ты полюбил и женился, – продолжил Василис, – женился на достойной девушке. Я знаю, что ты скептически относишься к браку и прекрасно понимаю почему. Но не суди по своим родителям. Они живут в мире иллюзии, а между тем разрушают и свою жизнь и твою.
Анатоль поджал губы. «Разрушают свою жизнь…» Не собирается ли он сделать то же самое? Может, он уже это сделал? Сделала ли она тест?
Тут же в голове всплыл другой вопрос.
«Разрушит ли беременность жизнь Тиа, или это для нее счастливое средство достижения заветной цели? Я показал ей все прелести роскошной жизни, может, она хочет жить так всегда?» – подумал он.
Иметь ребенка от Кириякиса значило иметь мужа Кириякиса, иметь доступ к деньгам семьи и вести роскошную жизнь, к которой Кириякисы привыкли.