Кристин обхватила его бедра своими и крепко сжала. Каждый толчок отдавался в ее голове, горячая кровь пульсировала, возбуждая ее сильнее и сильнее. Господи, как она хотела его!
Он захрипел что‑то, призывая ее следовать за ним. Тиа подалась вперед, чувствуя, как возносится в другой мир, который существует лишь в такие мгновения, где жар солнца не может сравниться с жаром их сплетенных тел, где их естество смешивается воедино и делится пополам. Ей казалось, что она взмывает все выше и выше, кричит исступленно от наслаждения, не в силах сдерживаться, а мир вокруг нее сгорает в пламени страсти.
Тиа пришла в себя через несколько минут в объятиях Анатоля. Тело ее потрясывало от изнеможения и усталости. Ее невыносимый голод по Анатолю был удовлетворен. Он нежно гладил ее по волосам, прижимал к себе и что‑то шептал. Она не чувствовала себя одинокой в его теплых сильных объятиях. Она слышала, как он дышит, как стучит его сердце в унисон с ее и все становится на свои места. Он произносил ее имя снова и снова, имя, которым всегда ее называл, кем она всегда для него будет.
– Тиа, моя Тиа, моя.
И она была его, была и всегда будет. Всегда.
Внезапно Тиа ощутила, как тяжелы ее веки, как сложно противостоять сну. Она закрыла глаза. Тело тут же обмякло, и она уснула в крепких заботливых объятиях Анатоля.
Утро. Ласковые лучи солнца играли в каплях предрассветной росы на траве в саду. Кристин стояла у окна в шелковом пеньюаре и глядела во двор. Глаза ее смотрели, но не видели нежной утренней красоты. Тиа была в раздумьях. Ночью она позволила случиться тому, чего никогда не должно было произойти. Теперь же не могла отрицать, что Анатоль все еще живет в ее сердце.
«Безумие – жениться на мне, но то, что произошло вчера, – еще большее безумие, – думала она. – Как еще это можно назвать?» Тиа повернулась к кровати, на которой спал Анатоль. Тело его было небрежно прикрыто простыней. Она видела, как мерно он дышит, как вздымается и опускается его широкая грудь, к которой она прижималась ночью в исступлении. Как часто она делала это пять лет назад, когда они были вместе. Их отношения должны были закончиться навсегда. Все кончено!
«Я не могу стать той, кем Анатоль хочет меня видеть. Это невозможно, немыслимо».
Ей стало больно и грустно. Кристин смотрела, как он спит в ее постели.
«У нас не может быть будущего и никогда не могло быть».
Грудь ее сдавило осознание горькой правды. Она отвернулась и услышала, как Анатоль пошевелился. Краем глаза Кристин увидела, как он потянулся рукой к той части кровати, где должна была спать она, и, не найдя ее там, тут же напрягся, широко открыл глаза и привстал. Лицо его смягчилось, когда он увидел ее у окна.