Склонившись над экраном, они сидели так близко, что ему хватило бы одного движения, чтобы провести по ее еще влажным светлым волосам, приобнять за шею, привлечь к себе и впиться в соблазнительные сочные губки…
Анатоль резко выпрямился и начал торопливо размещать заказ. Потом встал и отправился за шампанским. Через минуту он вернулся с бутылкой, охлажденной до нужной температуры в его автоматически регулируемом холодильнике для вина, и двумя бокалами.
– Иди сюда, посмотри какой вид, – сказал он, подойдя к панорамному окну.
Тиа послушно подошла. Вдвоем они вышли на террасу на крыше, украшенную цветами в больших каменных клумбах.
Девушке не верилось, что Анатоль на самом деле собирается ужинать с ней и пить шампанское, но сердце ее бешено колотилось, дыхание захватывало, и она решила просто насладиться моментом. Закатное солнце золотило верхушки деревьев в прилегающем к дому парке.
– Какая красота, – выдохнула она, и ее лицо невольно просияло.
Анатоль улыбнулся. Внутри его что‑то екнуло при виде ее светящихся глаз и скромной улыбки.
Он поставил бутылку и бокалы на столик и предложил сесть.
– Это мой сад, – сказал Анатоль, показывая рукой на цветники. – Я не люблю город из стекла и бетона, но мне приходится проводить здесь много времени. Я стараюсь окружить себя зеленью, поэтому мне нравятся пентхаусы с террасой на крыше. Тут есть возможность разбить сад.
Анатоль замолчал и начал открывать шампанское.
Пробка выскочила с легким хлопком. Он вручил ей бокал и сказал:
– Держи, наклони его немного.
Тиа повиновалась. Он наполнил бокал до половины, шампанское вспенилось, но за край не пролилось. Затем налил себе.
Рядом с ней, такой стройной и миниатюрной, он чувствовал себя в какой‑то степени защитником. Такое с ним было впервые.
– Ямас! – улыбнулся Анатоль.
Она вопросительно вскинула на него глаза.
– За здоровье, по‑гречески, – пояснил он.
– А, так значит, ты грек, а я все не могла понять, у тебя иностранное имя.
Щеки Тиа вновь залились румянцем. Может, она нагрубила ему? Она не хотела… Зачем она сказала «иностранный»? Лондон многонациональный город, и он, возможно, такой же британец, как она.
– Прости, – добавила она, – я не имела в виду…
– Ничего, – ответил он. – Я грек и живу в Греции. Но большая часть моей работы в Лондоне, так как это финансовый центр мира. Ты когда‑нибудь была в Греции? – спросил он.
Тиа покачала головой.
– Однажды мы ездили в Испанию, но я была маленькой. Тогда мой отец был еще жив, а у мамы не было склероза.
Она отвернулась.
– Хорошо, что у тебя есть приятные детские воспоминания, – спокойно сказал он.