Дана неотрывно смотрела на дверь, ожидая Зака. Ее первой мыслью было, что он выглядит уставшим, его взгляд был задумчив.
Дана подавила порыв побежать ему навстречу. Вместо этого она медленно приблизилась к нему. Зак улыбнулся.
– Дана, – поцеловал он ее руку, затем едва коснулся губами ее щеки.
– Добро пожаловать домой. Удачная была поездка?
– Да, – он взял ее за руку и подвел к Серафине, – позволь мне представить вас.
– Мы давно знакомы, – отмахнулась Серафина. – Поговорим позже, я устала с дороги и хотела бы отдохнуть.
Пока Дана наблюдала, как миссис Харрис сопровождает двух женщин наверх, Зак тихо сказал:
– Я бы выпил кофе в кабинете, если ты не возражаешь. Мне нужно кое‑что закончить. Я присоединюсь к вам за ужином.
Отдав распоряжения насчет напитков и еды, Дана тихонько ускользнула наверх и постучала в комнату тети.
– Что ж, ты дошла до конца, – констатировала тетя. – Думаю, я должна поздравить тебя. Хотя я думала, что у мистера Белисандро больше здравого смысла.
– Потому что он сделал так, чтобы меня отослали семь лет назад из этого дома?
Тетя в упор посмотрела на нее:
– О чем ты?
– Он убедил Серафину, что я приставала к нему, поэтому меня с позором выгнали.
– Но это был не Зак. Жалоба исходила от Адама. Но это уже не важно. Это было слишком давно.
– Да, – ошеломленно сказала Дана. – Очень давно. – И каждый день все эти годы она винила Зака за то, чего он не делал. Она вздохнула: – Но я здесь не из‑за этого. Вы знаете, что мать вышла замуж?
Теперь уже тетя выглядела ошарашенно.
– Замуж? За какого‑нибудь испанца?
– За Боба Харви, ее бывшего босса. Так что теперь я знаю, что Джек Латимер не мог быть моим отцом. И что ни я, ни моя мать не имеем право на Мэннион.
– Она призналась?
– Только своему мужу. Может быть, вы могли бы сказать миссис Латимер, уверить ее, что я намерена уладить наши разногласия. – Она помолчала. – Мы поговорим позже, если вы хотите.
Дверь в кабинет была заперта. Дана постучала.
– Войдите, – нетерпеливо ответил Зак и посмотрел на нее поверх бумаг. – Дана, если это не важно…
– Очень важно.
Его глаза сузились, он положил ручку и встал, тихо сказав:
– Ты пришла сюда сообщить, что ждешь ребенка?
«Ребенка», – повторила она про себя. Какой соблазн удержать его таким образом. Но тогда она будет ничем не лучше своей матери, запутавшейся в паутине лжи. Или даже хуже. Она сжала руки, чтобы он не видел, как они дрожат.
– Нет, не жду.
Зак опустил глаза.
– Понятно. Тогда что?
– Речь пойдет о доме.
– Санта Мадонна. Конечно же, о доме. О чем же еще? Тебе нужны деньги? Возьми их. Хочешь все содрать и начать ремонт заново? Делай. Это уже не моя забота. Твоя.