Пальцы, двигавшиеся в размашистых арабесках вверх и вниз по ее слегка влажной спине, на мгновение замерли.
– Но почему?
– Потому что ты сказал, что у тебя ранний рейс, а доктор сказал, что заглянет к нам утром, чтобы посмотреть Джейми.
– Останься еще ненадолго.
Она вздохнула – кто мог бы мог устоять? – и прижалась к нему, поцеловав в колючую щеку.
– В ресторане мне показалось, что и другие посетители собирались тебя поздравить. Так что ты на самом деле ему сказал?
– Не помню. – Его рука замерла. – Он сделал тебе больно, твой бывший?
Она подняла голову и приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Немного неожиданный вопрос.
– Ты сказала, что тот тип в ресторане чем‑то тебе его напомнил…
Она прижалась лицом к его груди.
– Мы расстались, потому что я не могла иметь детей. Ему нужна была настоящая женщина.
С тихим рычанием он перевернул ее на спину.
– Ты и есть настоящая женщина.
Зажав ее руки над головой и обхватив ее подбородок, он поцеловал ее с таким жаром, словно желая вытянуть из нее всю ее боль. Она закрыла глаза и прижалась лицом к его шее, когда его тело опустилось на нее, тяжелое и горячее. Ей нравился мускусный запах его теплой влажной кожи, нравилась его тяжесть. Ей хотелось сохранить в памяти этот момент.
Какое‑то время они лежали так, она не знала, как долго, когда она почувствовала, как в нем начинает нарастать напряжение.
– Ты знаешь, я бы приехал на похороны, но я не знал. Ни о том, что погиб Бруно, ни о Джейми. Я бы знал, если бы…
Флора едва дышала, желая, чтобы он продолжал.
– Бруно тянулся ко мне. Он хотел встретиться. Я думаю, он хотел рассказать мне о Джейми, но я отказался.
Она почувствовала, как прерывистый вздох прошел через все его тело.
– Я хотел наказать его, видишь ли, потому что, когда он ушел, он сказал: вернется за мной… и не вернулся. И только потом я узнал, что он все же возвращался. – Его горький смех затих в ее волосах.
– Ты ведь не знал. – Она попыталась смягчить его боль – боль, которую она слышала в его голосе. – Мне тоже их не хватает. И Сэми. И Бруно. – Она чувствовала, как из‑под ее закрытых век текут слезы, и ничего не могла с этим поделать.
Он обнял и прижал ее к себе. Звуки ее рыданий заставляли его чувствовать, как если бы его сердце пытались вытянуть из его груди. Это было невыносимо. И совсем не похоже на безопасный и ничего не значащий секс.
В следующий раз, когда она сказала, что ей нужно идти, он не стал удерживать ее.