Выйдя из ресторана, все четверо разошлись каждый своей дорогой. Квина и Кэти ожидала машина. Оставшись наедине со своим спутником, девушка молчала, не зная, что сказать, но Квинтен сам пришел ей на помощь. Повернувшись к ней и накрыв ее ладонь своей, он произнес:
– Прости, Кэти, я не знаю, что на меня нашло, но я вмешался не в свое дело. Ты извинишь меня?
Глаза его говорили, что он искренне хочет примирения. Разве что циник мог бы предположить, что он лукавит, надеясь на удачное завершение вечера. Кэти не была склонна к подобным выводам, зная, что Квинтен никогда не манипулировал людьми. Он мог быть весьма убедителен и настойчив, но не коварен.
– Я прощаю тебя, – отозвалась она.
Квинтен смущенно улыбнулся.
– Знаю, со мной нелегко поладить, – признался он. – Но до сих пор не могу понять, почему ты порвала со мной в свое время, хотя, видит бог, у тебя было предостаточно причин.
Кэти нервно переместилась на сиденье, чувствуя, что спутник ждет от нее искренности взамен.
– Думаю, стоит забыть прошлое, – наконец произнесла она. – Что было, то было. Я предпочитаю жить настоящим. Так безопаснее.
– Как хочешь, – ответил Квинтен, слегка нахмурившись. По‑видимому, ответ Кэти его не удовлетворил.
Автомобиль притормозил у освободившегося места. Чтобы дойти до театра, нужно было еще пройти примерно половину квартала. Квинтен дал водителю указания относительно встречи после представления и помог своей спутнице выбраться из машины.
– После окончания шоу будет невозможно поймать такси, – пояснил он. – А я не хочу тратить ни минуты нашего вечера.
Услышав это многозначительное высказывание, Кэти вспыхнула, чувствуя, как внутри ее все переворачивается. Квинтен рассмеялся.
– Ты словно испуганный кролик. Кэт, это твой выбор – и так было всегда.
Его слова звучали в ушах Кэти весь вечер. Мюзикл оказался великолепным. Слова и музыка, как и сама история, завораживали, но Кэти постоянно ощущала присутствие рядом Квинтена. Они сидели в ложе на восемь зрителей, и рядом с ними не было никого – весь небольшой ряд принадлежал им двоим. Как только погасли огни в зале, Квинтен обнял Кэти. Чувствуя исходящее от него тепло, она хотела сохранить в памяти этот момент, замедлить его, но время было неумолимо. Наконец упавший занавес возвестил окончание представления, и восторженные зрители захлопали. Настала пора выходить.
Тротуар все еще хранил тепло полуденного солнца. Квинтен обнял Кэти, ограждая ее от толпы.
– Может быть, кофе или десерт? – предложил он.
– Нет, спасибо, – отозвалась она. – Поехали домой.
Она намеренно не сказала «в отель» – конечно, «Карлайл» не был домом, но сегодня пребывание там обещало уют и уединение.