– Я была у Адама. Хотела кое‑что обсудить.
Она оказалась права. Мойра заинтересованно на нее уставилась.
– Ну и как?
Ани удрученно вздохнула и снова уселась на диван.
– Не о чем рассказывать. Я хотела узнать его реакцию на твое сообщение прессе.
– И как он к этому отнесся? – Мойра присела рядом.
Ани вспомнила их страстный поцелуй, и ее щеки запылали.
– Я не совсем уверена, – промямлила она.
– Ну это ведь хороший знак, да?
Снежок тоже запрыгнул на диван и уселся между ними.
– Я не совсем уверена, – снова повторила Ани.
Мойра погладила песика по голове.
– Ани, что конкретно происходит между вами? Всякий раз, когда он рядом с тобой, от вас искры летят в разные стороны.
– Ничего между нами нет, – попробовала увернуться Ани, не смея взглянуть на подругу.
Мойра выразительно хмыкнула.
– Ну хорошо, ничего не должно быть, – поправилась она. – Но я все время думаю о нем. И он, похоже, ко мне неравнодушен.
Вот она и призналась. Однако облегчения не почувствовала.
– В этом‑то я нисколько не сомневаюсь. Он смотрит на тебя так, словно умирает от голода и жажды и хочет тебя съесть, – хихикнула Мойра.
– Понятно.
Мойра посерьезнела.
– Что ты намерена делать?
– Абсолютно ничего.
– Хм. – Мойра потерла подбородок, словно обдумывая ответ Ани.
– По возвращении из Парижа я буду настаивать на смене охранного агентства, если их услуги мне вообще понадобятся. Мне предстоит только еще одно выступление, а потом я серьезно подумаю о продолжении сольной карьеры.
– Нет, Ани. Даже не думай об этом. У тебя талант. И публика тебя уже полюбила. Ты прирожденная пианистка.
Ани не была теперь в этом так уверена. Успех у зрителей значил неминуемое вторжение в ее личное пространство, а этого она не могла позволить.
– Я не уверена, что готова ко всему этому, Мойра. Мне необходимо подумать.
– Ты напугана, я понимаю.
Мойра попала в точку. Ани была вынуждена признаться себе, что боится. Весь мир на нее смотрит. Что, если она сделает ошибку и станет всеобщим посмешищем? А ее растущее чувство к Адаму только усугубляет ситуацию.
Из груди Ани вырвался громкий стон безысходности.
Мойра пожала ее руку.
– Не хочу тебя сильнее расстраивать, но после твоего вчерашнего выступления нам поступили предложения о дополнительных концертах. Гастроли можно продлить, если ты согласна.
Ани снова застонала. Ей не хотелось продлевать тур, но что, если она упустит свой шанс? Она хотела доказать себе и всем, что талантлива и достойна играть перед публикой. Сейчас, когда это произошло, она полна сомнений относительно своего будущего.
Интересно, а что сказала бы на этот счет мама? Она усадила дочь за инструмент, когда та едва научилась ходить, и была ее первым педагогом.