В этот момент Алёна и появилась на кухне.
— Алёна, я же просила не вмешиваться, — резко заметила тётя Таисия. — Пожалуйста, вернись в свою комнату.
— Вы мою жизнь обсуждаете, — сухо заметила Алёна. — И мне уже не десять лет, тётя Тая. Баба Женя первый день как приехала, а вы уже ругаетесь!
— Алёна права, — заметила бабушка Женя. — Она имеет право всё это знать. Я сегодня же звоню её родителям и ставлю их перед фактом: нагрузки необходимо снизить, и питание должно быть полноценным. И если потребуется, то я останусь здесь на столько, на сколько нужно.
* * *
— Никогда не забуду, как я утром Нового Года звонила бабушке, — криво усмехнулась Алёна. — Обрадовать её. Ну хоть ссориться они перестали, уже хорошо.
Вяземская покивала, сочувственно глядя Алёне в глаза.
— Спасибо за доверие, — сказала она на словах. — Всё хорошо, что хорошо кончается. То, о чём вы спрашивали, Алёна, на страницах с сорок второй по сорок четвёртую. Если вкратце: процедуры вводят организм в состояние стресса — управляемого стресса. На это реагируют все подсистемы, включая эндокринную. Если совсем на пальцах, то организм получает сигнал: нам угрожают, немедленно привести всё в порядок.
Алёна кивнула, просматривая указанные страницы.
— Не всё здесь понимаю, — Алёна подняла взгляд. — В следующий раз приду с планшетом, чтобы в словарь заглядывать. Скажите, а вам какая выгода?
— Простите? — удивилась Вяземская.
— Ну, от наших рекордов. Я уже поняла ведь, чем всё кончится. Две процедуры, и я уже почти взяла мировой рекорд. Ежу понятно — ещё одна процедура, и я смогу побить. Я правда смогу, я чувствую! И Олег сможет. Но это же не благотворительность, правда? Если всё это покупать по-честному, мы с родителями никогда бы не осилили. Я уже прикинула, сколько это всё стоило бы.
— В отношении вас — всех, кто участвует в программе — это благотворительность. Конечно, мы собираем данные о том, как процедура влияет на организм — обезличенно, ваши имена там не упомянуты — это тоже можно считать нашей выгодой. Я хочу показать, на что способно человеческое тело, если ему напомнить о его возможностях. Добиться того, чтобы «Нике» разрешили применять и в России, чтобы избавить людей от инвалидности. Я сама была инвалидом — мне не нужно ничего доказывать.
— Но ведь и деньги тоже? — Алёна встретилась взглядом с Вяземской. Та выдержала взгляд.
— Верно. Но мы помогли всем, кто обратился. Даже тем, у кого не было средств, никому не отказали. Есть одна тонкость, Алёна. Чтобы процедуры действовали в полную силу, нужно, чтобы сам человек захотел этого всей душой, помог своему телу мобилизоваться. Знаете, с кем это всегда работает? С теми, кто отчаялся получить помощь от остального мира — кто верит теперь только в чудо. Они готовы идти до конца, хотя будет больно и трудно. Угадаете, кого ещё не придётся уговаривать?