— Попей. А как успокоишься, я расскажу, какую же именно одежду носят в Чертогах Владыки.
Уже через пять минут, почтенный модельер затаив дыхание и практически не моргая, жадно внимал мудрым речам короля. Впитывая в себя новые слова и термины. Скоро почтенный Билбарт вполне сносно выговаривал такие понятия, как «джинсы», «куртка с капюшоном», «рабочий комбинезон» и «двубортный костюм с накладными карманами». Осипов уже радостно потирал руки предвкушая, как он избавится от донельзя надоевшей ему одежды. И строил далеко идущие планы насчет выдачи проходчикам спецодежды и полным обеспечением индивидуальными средствами защиты. Но сладостные мечты инженера весьма беспардонным образом нарушил его личный кутюрье. Во время разговора он деловито кивал головой, уверенно поддакивал, а в некоторых местах даже вставлял профессиональные реплики.
Но как только Осипов перешел к практической части, почтенного Билбарта словно подменили. Он что-то несвязно лопотал, постоянно переспрашивал и так тряс бородой, что её тщательно завитые пряди разлохматились и клочками торчали в разные стороны. Отчего знаменитый кутюрье стал подозрительно похож на штробного проходчика, бредущего домой после двойной смены. Причем сильно выпившего. Под тяжелым взглядом короля, Билбарт все же признался, что абсолютно не представляет, как должна выглядеть одежда, столь подробно описанная Его Величеством. Николай печально вздохнул и решил, что проще нарисовать эскизы костюмов, чем объяснять их на пальцах.
Но и тут инженера подстерегали очередные трудности. Ни одного чистого пергамента в замке не обнаружилось. Тогда Осипов вызвал к себе Ранбарта и поручил ему немедленно принести кусок мела и доставить в тронный зал большую доску для рисования. Очень быстро выяснилось, что с мелом в королевстве дела обстоят просто отлично, а местами так просто и восхитительно.
А вот с подходящими досками наметились определенные трудности. Нет, конечно, они раньше имелись в огромных количествах, но со временем пришли в полную негодность. И к большому сожалению, последние доски для рисования в количестве сорока семи с половиной штук, хранившиеся в одном из королевских амбаров были на днях полностью уничтожены гнусными мятежниками.
Разумеется, всё это Осипову докладывал не бедолага Ранбарт, а специально вызванные в тронный зал придворные. Сановники словно по мановению волшебной палочки, появлялись перед очами Его Величества. Горячо заверяли в своих неподдельных верноподданнических чувствах и тут же принимались перечислять, что из вверенного царедворцу имущества на днях уничтожили презренные мятежники. Масштаб потерь ужасал.