— Наверное, сердце Спинка разбито из-за того, что его военная карьера закончилась, так и не начавшись, — пробормотал я.
— Возможно, если бы он смирился, это было бы легче для всех нас, — со вздохом сказала Эпини. — Нет, он приходит в ярость всякий раз, когда ему говорят, что он не сможет поправиться настолько, чтобы стать офицером. Сейчас ему придется отправиться домой. Однако Спинк уверен, что сумеет восстановить свое здоровье и тогда вернется в Академию. Он сын-солдат и будет солдатом, что бы ни делали другие в это трудное время.
— А что делают другие? — поинтересовался я.
— О да! Как я могла забыть? От чумы пострадала не только Академия, но и Старый Тарес. Многие благородные семьи потеряли сыновей. Умер даже кое-кто из лордов, и в Совете образовалось немало пустых мест. При поддержке священников некоторые семьи называют наследниками младших сыновей, а не кузенов. Все это вызвало беспорядки, поскольку большинство влиятельных претендентов на наследство посчитали, что их нагло обманули. Но во всех спорных случаях священники поддержали семьи, пожелавшие возвысить младших сыновей.
— Но это же безумие! — Я не мог поверить своим ушам. — Это противоречит воле доброго бога! Как священники могли на такое пойти?
— Мой отец говорит, что священникам известна воля доброго бога. Но я считаю… — Эпини замолчала и заметно смутилась.
— Ну, так что ты считаешь?
— Не исключено, что многие священники получили крупные пожертвования. А в ряде случаев наследниками стали сыновья-священники. Было принято специальное постановление, позволяющее одновременно сохранить сан и стать наследником. — Эпини нахмурилась и с рассеянным видом поднесла к губам свисток — так погрузившийся в размышления мужчина зажигает трубку. Она тихонько свистнула и сказала, не выпуская любимую игрушку изо рта: — Мне кажется, все дело в богатстве и влиянии. Даже священники остаются людьми, Невар.
Мне не понравились выводы, которые напрашивались из слов кузины, и я, решив еще раз сменить тему, указал на свисток.
— Мне казалось, что ты подарила эту дурацкую штуку Спинку.
Она еще раз тихонько свистнула и выпустила свисток. Улыбнувшись странной улыбкой, Эпини склонилась над моей постелью.
— А почему ты так думаешь? — шепотом спросила она.
— Потому что я видел свисток у него на шее, — раздраженно буркнул я — таинственность Эпини действовала мне на нервы.
И только тут я вспомнил, где видел свисток.
— Я не знала, что ты помнишь, — тихо заметила она.
«Я не знаю, о чем ты говоришь», — так я хотел ей ответить, но не смог заставить себя произнести эти слова. И вдруг осознал, что не могу просто взять и отбросить все произошедшее между мной и удивительной женщиной — древесным стражем. Я прекрасно понимал, о чем говорит Эпини. Процесс примирения в моей душе еще не закончился. Иногда я просыпался от пронзительной скорби — ведь я убил свою любовницу и наставницу. В другие моменты мне очень хотелось поверить, что все это было лишь горячечным видением.