И вот как-то раз ночью Девара предложил мне пересечь границу, разделявшую два мира.
Каждый день нашей бродячей жизни приближал нас к владениям моего отца. Я скорее чувствовал, чем знал это. Однажды мы разбили лагерь на уступе скалистого плато, расположенном над крутым обрывом. Отсюда открывался отличный вид на равнины, а вдалеке я разглядел Тефу — река горделиво несла свои воды через Широкую Долину. Я развел костер, как учил меня Девара и как это принято у кидона — при помощи полоски кожи и кривой палочки. Теперь я справлялся с этим заданием значительно быстрее, чем раньше. Вокруг нашего лагеря в изобилии росли кусты с узкими длинными листьями. И хотя их ветви были упругими и зелеными, горели они хорошо. Огонь вспыхнул, разгорелся, и над ним поднялся сладковатый дым. Девара наклонился над ним, глубоко вдохнул и с довольным видом выпрямил спину. — Так пахнут охотничьи угодья Решамеля, — сообщил он мне.
Я узнал имя мелкого божества из пантеона кидона, поэтому немного удивился, когда Девара продолжил:
— Я тебе говорил, что он положил начало моему роду? Его первая жена рожала только дочерей, и он ее прогнал. Вторая жена рожала только сыновей. Его дочери стали женами его сыновей, таким образом получается, что в моих жилах дважды течет кровь бога.
Он с гордостью стукнул себя по груди и посмотрел на меня в ожидании ответа. Но он сам научил меня искусству торговли, когда каждый из нас пытался обесценить ставку другого. Вот только на сей раз я не знал, чем ответить на его заявление о том, что он произошел от бога.
Тогда Девара придвинулся к огню, вдохнул сладковатый дым и сказал:
— Я знаю. Твой «добрый бог» живет далеко, среди звезд. Вы произошли не от его плоти, а от его духа. Это плохо для вас. Потому что в ваших жилах не течет кровь бога. — Он наклонился ко мне и сильно ущипнул за руку. Девара часто так делал, и я к этому уже привык. — Но я могу показать тебе, как тоже стать отчасти богом. Ты настолько кидона, насколько я смог тебя воспитать, герниец. Теперь Решамель будет испытывать тебя и решит, захочет ли он, чтобы ты стал одним из нас. Это очень суровая проверка. Ты можешь потерпеть поражение. Тогда ты умрешь, и не только в этом мире. Но если ты ее выдержишь, ты завоюешь славу. Во всех мирах.
В его голосе звучало лихорадочное возбуждение, какое появляется у иных людей, когда они говорят о золоте.
— Как? — против собственной воли спросил я, и он принял мой вопрос за согласие.
Девара долго на меня смотрел, и выражение его глаз, которое я и так-то далеко не всегда мог правильно понять, теперь, в темноте, казалось по-настоящему загадочным. Затем он кивнул, думаю, скорее каким-то своим мыслям, нежели мне.