Любезность, обходительность и «достоинство»
Каждый мужчина в глубине души знает, что он никчемное говно. Обуреваемый животными чувствами, он глубоко их стыдится, старается не столько проявить себя, сколько скрыть от окружающих свою абсолютную телесность, абсолютный эгоцентризм, ненависть и презрение к другим мужчинам, а также ненависть и презрение к нему самому, подозреваемые им в других мужчинах; его нервная система топорна и легко ломается от малейшего проявления чувств и эмоций, а потому он стремится закрепить кодекс «поведения», который обеспечит совершенную безликость, не замаранную мельчайшими следами чувств или огорчительных точек зрения. Он использует такие выражения как «совокупляться», «сексуальное сношение», «иметь отношения» (для мужчин «сексуальные отношения» звучит избыточно), и напыщен, как шимпанзе в костюме.
Деньги, брак и проституция; труд и предотвращение автоматизации
Деньгам совершенно незачем существовать, а человеку совершенно незачем работать больше двух-трех часов в неделю. Весь нетворческий труд (то есть практически весь нынешний труд) давно мог быть автоматизирован, а в обществе без денег каждая получала бы все лучшее в неограниченном количестве. Однако для сохранения денежной системы есть нечеловеческие, мужские причины:
1. Пизда. Презирая свое ничтожество, во власти страха и глубочайшего одиночества в обществе собственного пустого «я», стремясь прилепиться к любой женской особи в смутной надежде обрести полноту, мистически веря, что, прикоснувшись к золоту, он сам обернется золотом, мужчина жаждет постоянного общества женщины. Общество самой недостойной женщины предпочтительнее одиночества или компании других мужчин — они лишь напоминают, сколь он омерзителен. Но чтобы женщины — кроме разве что совсем молоденьких или больных — согласились терпеть мужское общество, их необходимо принудить или подкупить.
2. Иллюзорное ощущение собственной нужности, оправдание своего бытия возможностью копать от забора до обеда. Свободное время ужасает бесчувственного мужчину: ему остается лишь осмысливать собственную нелепость. Мужчина неспособен на понимание или любовь, а посему должен работать. Женщины жаждут всепоглощающей, эмоционально наполненной, значимой деятельности, но, не имея возможности или способности ее обрести, предпочитают безделье и тратят время, как им заблагорассудится: спят, ходят по магазинам, катают шары в кегельбане и на бильярдном столе, режутся в карты и другие игры, размножаются, читают, гуляют, мечтают, едят, мастурбируют, глотают таблетки, ходят в кино, к психоаналитику, путешествуют, заводят кошек и собак, валяются на пляже, плавают, смотрят телевизор, слушают музыку, обставляют квартиру, копаются в саду, шьют, ходят по клубам, танцуют, навещают знакомых, «развивают мышление» (всякие курсы) и изучают «культуру» (лекции, спектакли, концерты, «артхаусное» кино). Итак, многие женщины даже при полном экономическом равенстве полов предпочтут жить с мужчинами или торговать собой на улице, приберегая больше времени для себя, а не тратить по многу часов в день, выполняя скучную, никчемную, нетворческую работу для кого-то, хуже, чем животные, наподобие машин, или, в лучшем случае, если попадется «хорошая» работа, соучаствуя в управлении кучей говна. Следовательно, от мужской власти женщин освободит полное уничтожение системы деньги-труд, а не достижение экономического равенства полов внутри этой системы.