Беседа эта затянулась и стала походить на спектакль. Келемену, знающему о редком упрямстве Матэ, надоело это, и он даже перестал переводить слова старого упрямца майору. А Матэ, как ни в чем не бывало, стоял на своем и никак не хотел понимать того, что все формальности в данной обстановке отменили не районные или областные власти и не министерство, а война, и с этим никак нельзя не считаться.
Келемена даже в сон начало клонить.
Ирен зажгла лампу и, спустив на окнах шторы затемнения, подсела к столу, сложив руки на коленях. Она тяжело вздохнула.
О чем она думала? Вид у нее был довольно уставший. Ей бы уже пора идти домой. Но где теперь ее дом? Временно девушку приютил Жига Мольнар, хотя я не знаю, куда он ее умудрился поместить и чем кормить будет. У Мольнара большая семья: жена и пятеро ребятишек. Они ютятся в крохотном домике, где всего одна комната да кухонька…
В комнату вошел посыльный и, отдав майору честь, передал ему какую-то бумагу.
Прочитав бумагу, Головкин на миг задумался, затем закурил папиросу и, глядя задумчиво в пустоту, спросил у Матэ:
— Ну? Я жду ответа.
— Поймите меня правильно, я не имею права назначить самого себя на должность старшего нотариуса… Я только тогда могу вступить в эту должность, если вышестоящие власти назначат меня…
— Пока что я и являюсь здесь вышестоящей властью. А поскольку я согласен с вашим назначением, то никаких утверждений больше не требуется.
Келемен бойко перевел слова майора.
— Да не упирайтесь вы, в конце концов! — заметил старику Жига Мольнар. — Мы в вас верим, а вы все какие-то лазейки себе выискиваете.
Матэ потер лоб. Тайно он небось не раз мечтал о том, чтобы его назначили старшим нотариусом… Кто из нас не мечтает о повышении по службе? И вот теперь, когда ему предлагают эту должность, он не смеет согласиться и упрямо отказывается.
— Видите ли, — мямлил он нерешительно, — если это приказ, то… Если это приказ, которого нельзя ослушаться…
Головкин улыбнулся и, покачав головой, заметил:
— Это не приказ, а предложение.
Мольнар устало уронил руки на стол:
— Но с нашей стороны это приказ! Приказ жителей всего села… Неужели вы этого не понимаете? Вы, честный венгерский гражданин, который разбирается в хозяйстве, разве вы можете спокойно смотреть на то, как в сельской управе все идет кувырком? Должен же кто-то заняться делами, которых там накопилось видимо-невидимо?
— Ну если вы так считаете, — развел руками Матэ, — пожалуйста… Раз вы так решили…
— Ну наконец-то! — воскликнул Келемен.
Матэ весь взмок от волнения. Достав носовой платок, он вытер мокрую шею.