— Вот мои документы, посмотрите, я говорю правду.
Но офицер отошел от унтера подальше. Документы Мольнара его не интересовали.
Мастер тоже пришел в замешательство. Он оглянулся: вид гранат словно вывел его из оцепенения. Несколько секунд в нем боролись немецкие и венгерские гены. Наконец он решил поставить сразу на две карты.
— Ну, — обратился он к унтеру на ломаном венгерском языке, обнаружив желтые зубы, — чево ше фам угодно?
Он явно хотел сблизиться с унтером, никаких сомнений не было. Следовало ответить ему тем же, но только умно.
— Шестивольтовый аккумулятор, приятель. Поищите как следует. Плачу не только деньгами.
— Поищу, — пообещал мастер.
Тощий прыщавый подручный поинтересовался, в каком направлении едет Мольнар.
— Куда вы едете, господин унтер-офицер? — повторил он свой вопрос во второй раз.
Как раз это-то хотел бы знать и сам Мольнар.
— Не имею права разглашать военную тайну, — ответил унтер, пресекая сразу всякое любопытство.
— Я знаю. Я не о месте назначения спрашиваю, а о направлении?
Унтер взглянул на унылое небо. Если б светило солнце, он бы знал, где теперь север, а где юг, но при такой погоде небо одинаково серое, куда ни посмотри. Так что он просто махнул рукой в сторону, противоположную той, откуда доносился гул артиллерийской канонады. Это могло означать и юг, и запад, и даже юго-запад. Так, довольно неопределенный жест. Однако подручный несказанно обрадовался.
— Правда? Может, захватите меня с собой?
— Куда?
— В Палхазу.
Хорошо бы знать, где, черт возьми, находится эта Палхаза. Мольнар не имел об этом ни малейшего представления. Он даже ни разу в жизни не слышал такого названия.
— В Палхазу? — спросил он, делая вид, будто размышляет.
— Это там, куда вы указали.
— Я знаю. Ты оттуда?
— Да я хоть сейчас бы мог поехать домой, мастер меня отпустил. Я совсем не знаю, что там дома, беспокоюсь. Возьмите меня, пожалуйста, там у меня мать и младший братишка, а старший брат в солдатах служит. В доме ни одного мужчины.
— А отец?
— Нет у нас отца.
— Я бы подвез тебя, парень, но это запрещено уставом. На мотоцикле может ездить только тот, кто вписан в предписание. А проверки сейчас строгие. Пока сюда ехал, без конца проверяли.
— Я тут знаю одну дорогу, господин унтер-офицер. По ней мало кто ездит.
— Где она?
— Через Сумоньский лес. От нее до Палхазы рукой подать.
«Неплохо бы. Вообще-то мне пора составить хоть какой-то план. До Кишвеленце мне так и так уж не добраться, а в Адонь и подавно. Хорошо бы добыть штатское платье, где-нибудь поблизости переодеться и в нем уже тайком прошмыгнуть через линию фронта. Однако все это следует делать подальше отсюда, а то можно попасть в такое место, куда меньше всего собираешься…»