Галфи с недовольным видом сел на свое место. Важно, что он замолчал.
— У нас в замке, — несколько осмелев, продолжал Альберт, — работали весьма уважаемые служащие, более того, я бы сказал, люди очень элегантных профессии. Я вам сейчас объясню…
— Что ты говоришь? — проворчал прапорщик. — Ну, например, конюх, не так ли? Кроме того, что я ни разу не сидел верхом на лошади, я еще терпеть не могу запаха конюшни.
— Эта должность очень даже подходит для меня, — обрадованно заявил Гашпар. — Я у себя дома целых дня года ходил за лошадьми господина управляющего. Я да же подковывал лошадей, если нужно было. Хоть кто может меня проверить.
— Да не ори ты опять, когда говорят другие, — перебил Гашпара Фекете. — Господин прапорщик говорил о жокее, а не о конюхе.
— Ну и что из того? Я и с этой работой справлюсь. Тебе что, жалко, если меня немного повысят?
— Тихо вы, а то как шлепну! — выкрикнул унтер. — Альберт, продолжай!
— Слушаюсь, господин. Я все серьезно продумал. Семья барона постоянно держала в замке учителя словесности, который, помимо своих прямых обязанностей, был еще собеседником господ. Излишне объяснять, что от него требовался не только диплом. Учитель должен был происходить из хорошей семьи, должен был вести благопристойный образ жизни… и, хотя это не относится к делу, учитель языка должен был ежедневно, принимать ванну и носить безукоризненно чистые сорочки.
— А подштанники? — с издевкой спросил унтер.
— Я говорил о сорочках, господин. Учитель словесности кушал вместе с членами семьи барона и потому, разумеется, не мог сесть вместе с ними за стол в помятой или несвежей сорочке.
Выражение недовольства постепенно исчезло с лица прапорщика. Заметив это, Мольнар спросил его:
— Ну как, Эдуард? Как тебе нравится такая должность?
— Неплохая… Об этом можно подумать.
— Ну, наконец-то! Пойдем дальше и выясним, кто кем хочет стать.
Однако Галфи не был удовлетворен столь кратким ответом. Он во что бы то ни стало хотел знать все, даже самые мельчайшие подробности, о своей профессии.
— А как же иначе? Я даже не знаю, какой язык преподавал, кому, какой получал оклад и… Не знаю, делал ли я это по своей охоте или же по обязанности, хорошо ли мне было в семье у господина барона или плохо… Куда так спешить?
— А как же не спешить, если не сейчас, то через час сюда могут нагрянуть советские солдаты?
— По-моему, когда они сюда придут, здесь будет очень шумно, а сейчас кругом тишина. Альберт, скажи ему… какие языки изучали у барона?
— Французский и английский.
— И все было в порядке?
— Разумеется. Языки учили только дети, так как сам барон и госпожа баронесса превосходно говорили на обоих этих языках.