— Прошу вас, господин прапорщик. Извольте расписаться вот тут, в самом низу.
Галфи кивнул, сообразив, что другое решение все равно придумать трудно.
— В общем, я не возражаю, — милостиво произнес он.
И тут оказалось, что расписаться-то нечем. У прапорщика не были ни ручки, ни карандаша, а унтер-офицер Мольнар забыл свою самописку, когда подписывал бумаги совсем в другом помещении. Правда, в сундучке у него находилось десятка три новеньких, еще даже не заточенных карандашей, но ему было неудобно доставать их при всех.
— Есть у вас карандаш? — спросил прапорщик Шухайду, который тут же начал рыться у себя в карманах.
— Докладываю, — растерянно промямлил он, — был где-то огрызок.
В конце концов выручил их сам арестованный.
— И зачем тебе карандаш, подонок? — набросился на беднягу Шухайда, недовольный, что у Сийярто оказалось то, чего не было у него самого. — Все равно тебе больше ничего писать не удастся, уж мы об этом позаботимся.
Галфи быстро подписал документ.
— Ты еврей? — спросил он Сийярто.
— Хуже того, — вместо арестованного ответил старший унтер-офицер. — Политический он. Я могу идти, господин прапорщик?
Галфи кивнул. Шухайда ушел, надеясь попасть к своим еще засветло. Арестованный остался в замке. Прапорщик задумался, размышляя о том, что за человек этот арестованный, а унтер Мольнар ломал голову над тем, как бы им поскорее избавиться от него.
— Ну и что нам теперь делать с тобой? — беспомощно развел руками прапорщик, обращаясь к Сийярто.
Арестованный молча наблюдал за прапорщиком и унтером. Он еще не смел поверить в то, что самое худшее для него уже позади, и все еще находился в затруднительном положении. В то же время он успел подметить кое-какие детали, свидетельствующие о том, что военные, разместившиеся в замке, не похожи на тех солдат, в руках которых он уже побывал. Бросилось ему в глаза и то, что прапорщик носил форму с темно-зеленым кантом, а унтер-офицер — со светло-зеленым. Все это означало, что первый был пехотинцем, а второй — егерским стрелком, хотя оба и утверждали, будто служат в одной части. Еще более странным были их противоречивые высказывания о том, где находится штурмовой отряд. Правда, Шухайда этого не заметил. Невероятным казалось и то, что штурмовой отряд вызвал себе минеров туда, куда он сам еще не прибыл. К тому же арестованный давным-давно отвык от того, чтобы унтер-офицеры называли друг друга на «вы». А самое странное заключалось в том, что в составе этой малочисленной группы был какой-то гражданский парень с прыщеватым лицом. Как только Шухайда вышел из комнаты, парень начал торопить унтер-офицера, говоря, что ему пора домой.