Заманчиво использовать секс, чтобы отвлечь ее, но я знаю, что это не то, что ей сейчас нужно.
— Не хочешь выйти отсюда ненадолго?
То, как она оживляется, подтверждает, что это был правильный выбор. Персефона обращает на меня свои большие карие глаза.
— Правда?
— Да, правда. — Я подавляю желание сказать ей, чтобы она оделась потеплее. Мы не уйдем
далеко, и последнее, чего я сейчас хочу, это слишком сильно давить на нее, не тогда, когда она уже чувствует себя такой хрупкой. Я снимаю ее с колен и держу за руку, пока она стоит. — Пойдем.
Персефона лучезарно улыбается мне.
— Это еще один секрет, такой же, как теплица?
Я до сих пор не могу поверить, насколько интимно это было — поделиться этим с ней. Как будто она увидела часть меня, до которой больше никто не доберется. Вместо того чтобы отвернуться, она, кажется, понимает, что это место значит для меня. Я медленно качаю головой.
— Нет, это что-то другое. Небольшой взгляд за занавес нижнего города.
Во всяком случае, ее глаза загораются еще больше.
— Пойдем.
Пятнадцать минут спустя мы, держась за руки, идем по улице. Часть меня задается вопросом, не стоит ли мне убрать руку, но я, черт, не хочу этого. Мне нравится чувствовать ее ладонь на своей, наши пальцы переплетены. Я веду ее на восток от дома, задавая темп, который не будет слишком обременять ее. Неважно, что еще правда, Персефона еще не полностью оправилась от той ночи, которая привела ее ко мне. Или, может быть, я просто ищу предлог, чтобы позаботиться о ней.
Мы идем в легкой тишине, но я могу сказать, что ее мысли все еще заняты ее сестрами. Мне нечего сказать, что на самом деле успокоило бы ее на этой ноте, поэтому я решил предоставить ей опыт, который немного выведет ее из себя.
— Мы почти на месте.
Она наконец смотрит на меня.
— Ты собираешься сказать мне, где это?
— Нет.
— Какой дразнилка.
Я сжимаю ее руку.
— Может быть, мне просто нравится выражение твоего лица, когда ты впервые что-то
испытываешь.
Трудно сказать в сгущающихся сумерках, но я думаю, что она краснеет.
— Знаешь, если бы ты хотел отвлечь меня, секс всегда был бы хорошим вариантом.
— Я буду иметь это в виду. — Я сворачиваю в узкий переулок. Персефона без колебаний следует
за мной к большой металлической двери в конце. Я бросаю на нее взгляд.
— Нервничаешь?
— Нет, — немедленно отвечает она. — Я с тобой, и мы оба знаем, что ты не позволишь, чтобы со
мной что-нибудь случилось.
Я моргаю.
— Ты так уверен во мне?
Она улыбается, часть беспокойства в ее глазах рассеивается.
— Конечно, это так. Ты — страшный Аид.
Никто не трахается с тобой, а это значит, что никто не будет трахаться со мной, пока я с тобой. — Она наклоняется, ее грудь прижимается к моей руке. — Правильно?