— Тогда мне просто придется улыбнуться и смириться с этим.
— Ты не должна.
О, он слишком восхитителен. Я не могу не наклониться немного вперед, притянутая чистой гравитационной силой, которую он излучает.
— Я согласна на твои условия, Аид. Быть под твоей защитой, принадлежать тебе и
занимающийся с тобой развратным публичным сексом, о боже. — Я должна была бы на этом остановиться, но я никогда не была настолько хороша в том, чтобы отказывать себе в том, чего я хочу. — Я полагаю, мы должны скрепить нашу сделку поцелуем. Таков традиционный порядок вещей.
— Это так. — Его интонация делает слова менее вопросительными и более насмешливыми. Он
такой холодный, что может заморозить меня до самой сердцевины. Это должно меня напугать. Каждый партнер, с которым я встречалась до сих пор, был полной противоположностью Аида — люди, готовые принять то, что я даю, и не задавать вопросов, не требуют от меня никаких дальнейших обязательств. Репутация моей матери гарантировала, что их желание ко мне не перевесит их страх перед ней, поэтому они все старались изо всех сил держать наши отношения в секрете. Поначалу скрываться было забавно. Позже это стало утомительным. Но это было безопасно, настолько безопасно, насколько это возможно для дочери Деметры, живущей на Олимпе.
Аид небезопасен. Он так далек от безопасности, что мне следовало бы пересмотреть эту сделку еще до того, как она началась. Я могу сказать себе, что у меня нет выбора, но это неправда. Я хочу этого каждой темной частичкой своей души, которую я так усердно стараюсь держать взаперти. В публичном повествовании о милой, солнечной, послушной женщине нет места тому, чего я жажду в темноте ночи. Вещи, в которых я внезапно убеждаюсь, что Аид способен мне дать.
А потом его рот оказывается на моем, и я вообще ни в чем не уверена.
Глава 7Аид
На вкус она как лето. Я не знаю, как это возможно, не тогда, когда она просто спала в ванне, не тогда, когда на улице глухая зима, но это правда. Я зарываюсь руками в ее копну волос и откидываю ее голову назад, наклоняясь для лучшего доступа. Скрепление сделки — самый не убедительный предлог поцеловать ее; у меня нет оправдания, чтобы поддерживать контакт, углублять его. Никакого оправдания, кроме желания ее. Персефона двигается, чтобы сократить расстояние между нами, а затем она полностью в моих объятиях, теплая и мягкая, и, черт возьми, она покусывает мою нижнюю губу, как будто она действительно этого хочет.
Как будто я не пользуюсь этим преимуществом.
Эта мысль выводит меня из тумана, и я заставляю себя сделать шаг назад, а затем еще один. Всегда были границы, которые я отказывался пересекать, очерченные границы, такие же непрочные, как те, что удерживают Зевса от нижнего города. Это не меняет того факта, что я никогда не пересекал их раньше.