Просто не сейчас.
Не раньше, чем это послужит нашей общей цели.
— Мы еще поговорим вечером. — Я наслаждаюсь ее раздраженным фырканьем, когда выхожу за
дверь и направляюсь в свой кабинет.
Есть последствия для моих действий прошлой ночью, последствия для
сделки, которую я только что заключил с Персефоной. Я должен подготовить своих людей к ним. Я нисколько не удивлен, обнаружив Андреаса, ожидающего в моем кабинете. Он держит в руках кружку, которая может быть кофе или виски — или и то, и другое — и одет в свои обычные брюки и шерстяной свитер, как самая странная помесь рыбака и генерального директора, которых кто-либо когда-либо встречал. Татуировки, покрывающие его обветренные руки и поднимающиеся по шее, только усиливают разрыв. То, что осталось от его волос, давно поседело, и он выглядит на каждую минуту
своих семидесяти лет.
Он поднимает взгляд, когда я вхожу и закрываю дверь.
— Я слышал, ты украл женщину Зевса.
— Она пересекла границу самостоятельно.
Он качает головой.
— Тридцать лет и перемены в избегании неприятностей, а потом ты бросаешь все это ради
хорошенькой штучки в короткой юбке.
Я бросаю на него взгляд, которого заслуживает это заявление.
— Я слишком сильно сгибаюсь, когда дело доходит до этого придурка. Раньше это было
необходимо, но я уже не ребенок. Пришло время поставить его на место. — Это то, чего я хотел с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы понять масштабы того, что он у меня отнял. Вот почему я потратил годы на сбор информации о нем. Возможность, которую я не могу упустить.
Андреас выдыхает, долго и медленно, в его водянисто-голубых глазах застыл какой-то памятный страх.
— Он раздавит тебя.
— Может быть, десять лет назад он был способен на это. Сейчас он не такой. — Я был слишком
осторожен, слишком намеренно создавал свою базу власти. Зевс убил моего отца, когда он был еще новичком в титуле, слишком неопытным, чтобы отличить друга от врага. У меня была вся моя жизнь, чтобы тренироваться, чтобы справиться с этим монстром. Хотя до того, как мне исполнилось семнадцать, я был всего лишь номинальным главой Аида, на самом деле у меня было шестнадцать лет у руля. Если когда-нибудь и было время сделать это, провести свою черту на песке и бросить Зевсу вызов пересечь ее, то это сейчас. Неизвестно, представится ли мне еще одна возможность, как у Персефоны, шанс унизить Зевса и выйти на свет раз и навсегда. Мысли о том, что все взгляды Олимпа устремлены на меня, достаточно, чтобы у меня в животе образовалась пустота, но прошло слишком много времени с тех пор, как Зевс смотрит на нижний город и притворяется, что он здесь правитель.